Вся северная часть горизонта была подёрнута туманной дымкой. Там, в этой дымке, беззвучно полыхнуло, и через полминуты с противоположного борта 'Дерфлингера' встали четыре высоченные 'свечки' – невидимка, скрытый полосой тумана, сделал второй залп. И невидимка этот был плечистым: он располагал орудиями линкоровского калибра.
'Кто это может быть? – лихорадочно соображал командир рейдера. – Четыре ствола в залпе – 'Дюнкерк' или 'Страсбург'? Или... Но если мы его не видим, то как он видит нас? А он явно бьёт не наугад, снаряды ложатся слишком близко. Радар! Радар, будь он проклят! По данным разведки, радиолокаторы есть у англичан, значит...'.
Рухнул третий залп, а потом туманная завеса истончилась, и в двадцатитрёхкратной цейсовской оптике 'Дерфлингера' прорисовались очертания большого военного корабля с двумя трубами и четырьмя орудийными башнями, изрыгавшими пламя.
'Линейный крейсер типа 'адмирал', – подумал Лангсдорф, холодея. – 'Энсон' или 'Хоув', от которого мы ускользнули месяц назад. А теперь он нас всё-таки выследил – ему подсказали, где мы есть. Проклятая 'каталина' – надо было её сбить 'по ошибке', такие же самолёты есть и у британских ВВС...'.
Британский линейный крейсер 'Хоув'
Мозаика сложилась – ответы на вопросы были получены, но командиру германского тяжёлого рейдера не стало от этого легче. В поединке с французским линейным крейсером с его тринадцатидюймовыми орудиями 'Дерфлингер' ещё мог рассчитывать на успех, однако 'Хоув' был одним из тех немногих кораблей, встречаться с которыми ветерану Ютланда не стоило: не уступая 'Дерфлингеру' по бронированию и по скорости хода, 'адмирал' вдвое превосходил его по весу бортового залпа. В бою с 'Хоув' рейдер мог рассчитывать только на 'золотой выстрел', но удача – слишком капризная дама, чтобы всерьёз уповать на её милость. И Лангсдорф сделал то, что ему оставалось: дал полный ход, пытаясь оторваться от своего грозного противника и удерживая его на острых кормовых курсовых углах. В бою на отходе 'Дерфлингер' мог отстреливаться только кормовыми башнями, но и англичанин мог вести огонь лишь носовыми башнями, а это вдвое увеличивало шансы рейдера продержаться до наступления темноты. Одновременно цур зее капитан дал радио, обращаясь ко всем, кто мог его слышать (и в первую очередь – к немецким субмаринам, резвившимся в этих водах): 'Атаковал конвой. Потопил тяжёлый крейсер. Веду бой с британским линейным крейсером типа 'Худ'. Мои координаты...'.
Два огромных корабля мчались на юг, выжимая из машин всё, что они могли выдать. Расстояние между ними не сокращалось, но и не увеличивалось – котлы 'Хоув' нуждались в ремонте, однако и состояние силовой установки 'Дерфлингера' оставляло желать лучшего. Кроме того, днище германского линейного крейсера сильно обросло, особенно за то время, которое рейдер провёл у берегов Камеруна, поддерживая негров, вооружённых германским оружием и гонявших по джунглям других негров, вооружённых французскими винтовками. Британские снаряды ложились у самых бортов немецкого крейсера, обрушивая на его палубу потоки воды, но прямых попаданий пока не было. 'Дерфлингеру' удалось влепить в 'Хоув' двенадцатидюймовый снаряд, не причинивший преследователю существенных повреждений – скорость хода 'адмирала' не снизилась. Немцам пока что везло, но везение не может быть бесконечным.
Эфир кипел от торопливых переговоров – район боя уподобился громадному магниту, притягивавшему к себе корабли и самолёты. По правому борту 'Дерфлингера' появились старые знакомые – недобитые 'Нептун' с 'Орионом' в сопровождении четырёх эсминцев поисковой противолодочной группы. Англичане скалили на рейдер торпедные зубы, однако носовые башни главного калибра и противоминные шестидюймовки германского крейсера не позволили им подойти на дистанцию уверенного залпа, а эсминец 'Глоууорм' получил попадание и густо задымил. Но на мостике 'Дерфлингера' увидели следы торпед (реальные или мнимые, сказать трудно), и рейдер, уклоняясь, описал коордонат влево. И во время этого поворота в его кормовую возвышенную башню ('Цезарь') ударил 381-мм снаряд с 'Хоув'.
За четверть века многое изменилось: английские пятнадцатидюймовые снаряды стали куда более мощными, чем те, попадания которых 'Дерфлингер' неоднократно выдерживал в ходе Первой мировой. Снаряд пробил 80-мм броню плоской части крыши башни (от удара её сорвало с болтов, и она лязгнула, как крышка неправдоподобно большой консервной банки) и взорвался внутри, приведя в негодность всё боевое железо и превратив в пепел орудийный расчёт. В погреба огонь не проник, но башня выгорела, и рейдер мог теперь отстреливаться от наседавшего противника лишь из двух орудий. И в довершение всего на смену эсминцам и лёгким крейсерам пришла шестёрка торпедоносцев 'суордфиш' – британский авианосец 'Гермес' спешил принять участие в бою.
Торпедоносцы шли, презирая зенитный огонь, плотностью которого 'Дерфлингер', сын дредноутной эпохи, похвастаться не мог. Не мог он и выписывать замысловатые петли, уклоняясь от сброшенных торпед, – любой поворот рейдера сокращал дистанцию до 'Хоув', наступавшего ему на пятки. Немецкий линейный крейсер всё-таки сбил один торпедоносец, распавшийся в воздухе на куски, и отманеврировал четыре торпеды из пяти. Пятая торпеда попала в носовую часть 'Дерфлингера', и внутрь корпуса хлынул яростный водяной поток, напор которого был усилен стремительным бегом крейсера.
Сама по себе торпедная пробоина не угрожала 'Дерфлингеру' гибелью, но скорость его снизилась, и 'Хоув' с неумолимостью рока кабельтов за кабельтовым начал выигрывать гонку. И результаты не замедлили сказаться: очередной снаряд 'адмирала' проделал в корме рейдера подводную пробоину и повредил винторулевую группу. Немецкий крейсер рыскнул влево, а 'Хоув', сократив расстояние и подвернув, ввёл в действие свои кормовые башни, расстреливая рейдер из восьми стволов. 'Дерфлингер' огрызался, однако каждое попадание с 'Хоув' наносило ему вдвое большие повреждения, чем получал 'адмирал' от его ответных ударов.[31] К тому же 'Дерфлингер' имел только шесть орудий против восьми английских, а вскоре попадание в носовую надстройку нарушило на рейдере централизованное управление огнём, и эффективность его стрельбы стала быстро падать.
А затем тяжёлый снаряд пробил главный броневой пояс 'Дерфлингера' и привёл к затоплению одного из машинных отделений. Скорость рейдера снизилась до четырнадцати узлов, а 'Хоув' продолжал всаживать в него снаряд за снарядом. Появился нарастающий крен на левый борт – горящий 'Дерфлингер' агонизировал, но продолжал упорно держаться на плаву, демонстрируя превосходную живучесть, свойственную германским кораблям. И тогда кэптен Конвэй, командир 'Хоув', приказал добить рейдер торпедами. Лёгкий крейсер 'Орион', зайдя с правого борта и уже не встречая сопротивления – стволы шестидюймовых противоминных орудий 'Дерфлингера' задрались вверх, – выпустил четыре торпеды, и всё было кончено.
Эсминцы подбирали людей. 'Хоув' развернулся, остывая от боевой горячки, и лёг на обратный курс. Дело было сделано – Атлантика избавилась от бронированного плавучего кошмара, преследовавшего её два с половиной месяца.
Но победитель не вернулся в родной порт, и даже не дожил до заката: через час после гибели 'Дерфлингера' курс 'адмирала' пересёкся с курсом германской субмарины 'U-99' под командованием капитан-лейтенанта Кречмера, успевшего стяжать славу одного из асов-подводников кайзермарине. Утром 2 января Кречмер испытал сильнейшую досаду, встретив в океане авианосец 'Гермес' и не сумев его атаковать из-за большого расстояния и высокой скорости цели, но уже к вечеру судьба явила ему свою благосклонность. 'Хоув' напоролся на 'U-99' как вепрь на рогатину, и Кречмер аккуратно всадил в него три торпеды. Взрыв одной из них вызвал детонацию боезапаса стосорокамиллиметровых орудий, вспоровшую борт и днище линейного крейсера ударом гигантского меча. 'Адмирал' затонул с большей частью экипажа – спасённых было немного.
Гибель линейного крейсера 'Хоув' (снимок с британского самолёта)
Фортуна на войне переменчива: цур зее капитан Лангсдорф, умерший в плену от ран, пережил кэптена Конвэя, погибшего вместе со своим кораблём.
* * *
