торосов и возжелавших познакомиться поближе с диковинной железной рыбой, вылезшей из-подо льда, — а вдруг она съедобная?
К великому разочарованию медведей, от близкого знакомства эта 'рыба' уклонилась: она снова нырнула, глубоко разочаровав мохнатых хозяев Арктики.
…Субмарины, похожие на исполинских рыб, шли подо льдами, приближаясь к цели: к подводной долине, разорвавший хребет Менделеева и находившейся на трёхкилометровой глубине. Подо льдом рыбы спят, но эти рыбы, управляемые людьми, не спали: пошевеливая плавниками горизонтальных рулей, они выдерживали заданную глубину — на дне подводной долины чудовищное давление воды мгновенно расплющило бы их веретенообразные тела.
Люди, находившиеся в центральном посту флагманского корабля, молчали — тишина нарушалась только еле слышными щелчками реле пульта управления и слабым шуршанием вентиляторов электронных блоков.
— Мы на месте, — произнёс вахтенный милитар, не отрывая глаз от дисплея сонара, и в напряжённой тишине центрального поста его голос прозвучал неестественно громко.
— Хорошо, — Эйрик облизнул пересохшие губы. — Выпускаем 'пиявку'.
Лихому морскому разбойнику было не по себе: бесшабашный властитель Свальбарда почти физически ощущал многотонную тяжесть воды, сдавливавшей со всех сторон корпус 'Девственницы'. Наверху, на поверхности моря, он презрительно не обращал внимания на самый жестокий шторм и даже не думал о том, что под ногами — многокилометровая бездна, отделённая от подошвы его сапога считанными сантиметрами стали корабельного днища. А здесь, в тесной утробе подводной лодки, ему не хватало солёного ветра и неба над головой, пусть даже затянутого низкими облаками.
Палуба субмарины за надстройкой вздулась, словно брюхо нерестящейся рыбы. Из раскрывшегося ангара выплыл миниатюрный чечевицеподобный аппарат, завис, сдвинулся в сторону и начал медленно погружаться, направляясь вниз, к тёмному океанскому дну.
'Девственница разродилась, — подумал Эйрик, наблюдая за процессом через монитор, — и стала матерью. Как там сказано в Библии — безгрешное зачатие?'.
Как ни странно, но эти ёрнические мысли помогли ярлу обрести утраченное душевное равновесие. Он приободрился, и мрачные глубины уже не казались ему такими зловещими, как десять минут назад.
Тем временем 'дитя' — автономный спускаемый аппарат, маленькая подводная лодка, способная погружаться на глубину восьми километров,
— уходило всё глубже и глубже. Его силуэт растворился во мраке, но Эйрик видел глазами телекамер, установленных на борту 'пиявки' и соединённых с кораблём-маткой тонкой нитью оптоволоконного кабеля. По мере погружения перед ним проплывали безжизненные чёрные скалы, медленно и торжественно уходящие вверх и сменявшиеся другими скалами, такими же мёртвыми. 'Царство дьявола, — подумал ярл.
— Так, наверно, выглядит дорога в Хель'.
Обе субмарины — и 'Морской волк', и 'Девственница' — застопорили ход, тщательно отрегулировав балласт и удерживаясь на одном месте и на одной глубине периодическими толчками машин и еле заметной перекладкой горизонтальных рулей. Особенно важным это было для флагманского корабля — 'мамаша' держала на привязи 'дитя', медленно ползущее вдоль каменной стены ко дну подводной долины.
Спуск продолжался больше часа. За это время властитель Свальбарда окончательно пришёл в себя, избавившись от мимолётной слабости, выпил пару банок пива и мимоходом пожалел, что не прихватил с собой какую-нибудь смазливую рабыню, которая помогла бы ему скрасить томительное ожидание. Наконец 'пиявка' достигла подножия подводного хребта, повисла над самым дном и выдвинула манипулятор. Механическая рука коснулась дна, удлинилась и вонзила в грунт продолговатый предмет, блестевший в свете прожектора спускаемого аппарата.
Ультразвуковой бур походил на иглу, протыкавшую камень и входивший в него как в масло. Но даже с помощью такой техники (и ярлу это было известно) понадобится не один час, чтобы добраться до подземной жилы, по которой струится чёрная кровь земли. Тем не менее, Эйрик был спокоен: дело сделано больше чем наполовину.
Лодки висели над хребтом Менделеева, чутко прослушивая акустикой шумы моря: их капитаны ни на миг не забывали о том, что они забрались в чужой огород, и это кое-кому может очень сильно не понравиться. Да, времена, когда глубины океана буквально кишели подводными лодками двух враждебных военных блоков, давно прошли, но русский флот на севере существовал, и властитель Свальбарда знал это лучше, чем кто-либо другой.
Сигнал со спускаемого аппарата пришёл, когда в центральном посту 'Девственницы' все уже извелись, ожидая сообщения. Удача улыбнулась властителю Свальбарда: первый же выстрел попал в цель.
'Пиявки' не зря получили своё прозвище — эти подводные машины представляли собой миниатюрные буровые установки, снабжённые резервуарами для хранения добытой нефти. И сейчас этот резервуар быстро заполнялся: чёрная кровь земли, высасываемая жалом подводного бурильщика, проколовшим каменную шкуру планеты, вытесняла из него воду — 'пиявка' насыщалась.
Насосавшись, она втянула манипулятор и, подчиняясь команде, начала подъём, всё дальше удаляясь от каменистого дна, на котором остались звукоподводный маяк и гранёная литая пирамида, на каждой грани которой были выгравированы меч Одина и слова 'Эйрик-ярл, властитель Свальбарда' — первооткрыватель спешил застолбить золотоносный участок.
'Дело почти сделано, — подумал Эйрик, когда 'пиявка' вошла в палубный ангар 'Девственницы', и створки его сомкнулись. — Осталось добраться до дому, но это уже так, мелочи'. И в это время пришёл звук.
Акустический фон не транслировался в помещение центрального поста, разбираться в шумах моря — это дело гидроакустиков. Но этот звук был слишком громким: его услышали все, а милитар-оператор, обслуживающий 'уши' подводного корабля, сморщился от боли — звук ударил в его барабанные перепонки сжатым кулаком.
Больше всего он походил на кваканье лягушки гигантских размеров, сидевший где-то на дне подводной долины и самозабвенно издающей клокочуще-булькающие звуки. И звуки эти были наполнены какой-то первобытной мощью, бросающей вызов всему и всем.
— Что это? — спросил ярл, не теряя самообладания. Реальная опасность действовала на него, как шпоры на горячего скакуна, заставляя не расслабляться, а мобилизовываться.
— Квакер, — отозвался командир 'Девственницы', вслушиваясь в рокочущий звук. — Никто не знает, что это такое или кто это такой. Эти странные звуки услышали в океане ещё шестьдесят лет назад командиры атомных подводных лодок — и наших, и русских. Квакеры появлялись неизвестно откуда, и было такое впечатление, что они хотят пообщаться. Судя по непрерывно менявшемуся пеленгу, они кружили вокруг лодок, меняя тональность и частоту сигналов и активно реагируя на посылки гидролокаторов. Вот и этот — он тоже движется.
— Это Змей Митгарда, — пробормотал верный Бьёрн, оставивший мостик 'Ундины' и последовавший за своим ярлом в глубины полярного океана. — Он спрятался здесь от гнева богов и кричит от неутолённой ярости и жажды боя.
— Змей не змей, — капитан-глоб пожал плечам, — но что-то в этом роде. Говорили о чудо-рыбе капсили, размером с кита и собачьей мордой, и о сказочной рыбе улетифе, таких же размеров, только с кошачьей головой. Хотя — может быть и змей.
— Сказки, — бросил Эйрик, пренебрежительно махнув рукой.
— Сказки, — охотно согласился милитар. — Учёные высказывали предположение, что эти звуки издают огромные кальмары-архитеврисы — их мертвые туши иногда выбрасывают на берег волны, или что
