голове.
Ладно, черт с ними и с их информацией. Пускай разбираются сами, решила Ирина. Она встала с дивана и потопала на кухню. Невредно и поужинать, уж если так вышло.
Она заглянула в холодильник и увидела хороший кусок мяса. Она знала, что стресс лучше всего снимать вкусной едой. Мясо подойдет.
Ирина бросила антрекот на сковородку-гриль и через пять минут, когда пошел невыносимо манящий аромат, перевернула мясо на другую сторону. Еще пять минут и на тарелку рядом с ломтиками помидоров и огурцов опустился хорошо прожаренный кусок мяса. Щедро сдобрив его айвовым соусом, который приготовила сама перед отъездом, Ирина взялась за нож и вилку.
Она отрезала сочный кусочек и уже поднесла ко рту, как телефон снова зазвонил. Она не двинулась с места, пока не положила кусочек мяса в рот, потом заставила себя ощутить его вкус, оценить и получить удовольствие.
Телефон звонил и звонил. Она впивалась в сочную плоть и чувствовала, как уверенность снова возвращается к ней.
Телефон звонил. Она проглотила мясо и пошла в гостиную. Голос Ирины Свиридовой звучал совершенно спокойно, когда она бросила в трубку:
— Алло?
— Это Андрей, Ирина. Здравствуйте.
— Добрый вечер, — сказала низким голосом Ирина.
— Вы знаете, насчет чего я звоню, — начал он без всякой преамбулы. — Мы должны с вами встретиться.
— Но если вы полагаете, что я знаю, насчет чего вы звоните, то нам незачем встречаться. У меня нет ничего, что могло бы вас заинтересовать. — Голос ее звучал уверенно и холодно, с обладателями такого голоса обычно не шутят. — В данном случае, кто кого и может упрекнуть, так это я себя. Я нарушила собственное правило: никогда не брать чужих посылок. Но Европа, знаете ли, Андрей, способна расслабить кого угодно. — Она засмеялась. — Даже меня.
— Даже вас? — В его голосе она уловила ехидную нотку. — Вы супер-женщина? Вас нельзя увлечь?
— Вы полагаете, что я купилась на прелести вашей партнерши Ольги?
— Или того, кому вы отдали пакет?
— Вы считаете, я работаю на ваших конкурентов? — Голос Ирины стал откровенно ехидным. «Ну, берегись! — подумала она. Сейчас ты у меня получишь!»
— А почему бы и нет? Вы не представляете, сколько они могут заработать на информации, которую получили? От вас, между прочим.
— Мне это неинтересно. Нет никакого проку считать деньги в чужом кармане.
— Смотрите, Ирина, как бы вам не пришлось с этих пор считать в своем кармане каждый медный пятак.
— Мой золотой, да будь вы сами чистое золото, не надо мне угрожать. Не советую. — Ирина была совершенно спокойна.
— А если к вам нагрянет налоговая полиция?
— Тогда ей придется иметь дело с ОМОНом.
На другом конце провода раздался сухой кашель.
— Вот тут вы, может быть, и не хитрите.
— Я вообще не хитрю. Никогда. Это не в моих правилах. Прямой путь всегда короче.
— К краху — возможно.
— Слушайте, о чем мы с вами толкуем?
— О том, что если вы не поможете мне вернуть то, что послано мне, то и вы можете многое потерять. Свою фирму, к примеру, которая так устойчиво трудится на ниве просвещения уже полных десять лет.
Ирина почувствовала, как кровь хлынула к щекам. Ого, посмотрите-ка, как быстро он подготовился! Собрал информацию.
Он же, полагая, что огорошил ее и теперь она долго не оправится от потрясения, добавил легким, даже игривым тоном:
— И мальчик ваш, Петруша, тоже может вернуться из Лондона. Но даже не в Московский университет, а совсе-ем в другое место. Он ведь курит, ваш мальчик, да? — Сердце Ирины ухнуло в живот, покатилось ниже, и она ощутила дикую слабость, словно в предощущении экстаза. — Если дым такой сладенький-сладенький, то что он курит, наш малыш, а? А ведь он может долететь только до Шереметьево, а дальше его встретят… И обнюхают его сигаретки. А потом отвезут не домой, не к вам, в ваш милый райончик… — Он дал ей секунду, чтобы она осознала все, что он вложил в угрожающее молчание. — Я настаиваю на встрече, — отрывисто бросил он.
— Не трудитесь, господин хороший. Я не играю в чужие игры. У меня своих по горло. — В ее голосе отчетливо слышалось раздражение.
— Значит, будет еще больше. Я, конечно, понимаю, вы не одна сидите на пеньке среди темного леса, и за вами стоят те, кто позволил вам арендовать комнатки в Варсонофьевском переулке. Идешь-идешь, а тут арка — бух в нее, а там железная дверь, вошел в нее, а там евроремонт. Отлично, прямо скажем. Только вот мне не нравятся лампочки — ряд светящихся точек на потолке. Казенно. Впрочем, для обучения иностранцев, может, и ничего.
Ирина расхохоталась.
Собеседник явно опешил.
— А что смешного я сказал?
— Слушайте, если вы сумели за полдня узнать такие детали, то какого черта? Зачем я вам нужна? Этого типа, который перехватил ваш пакет, могли бы уже найти с вашей-то прытью.
— Мадам, я ценю вашу выдержку. Примите мое восхищение. Мне нравится ваша реакция. Другая тетенька давно бы согласилась встретиться со мной и не только там, куда я вас хотел пригласить.
— А куда вы хотели меня пригласить? — Ирина вдруг ощутила прилив абсолютного спокойствия. Она научилась владеть собой в самые трудные минуты. Поток энергии омыл позвоночник, она выпрямилась, физически ощущая вливающуюся в нее силу, энергия заполнила солнечное сплетение, где только что трепыхался страх, вытеснила его, голова соображала быстро и четко.
— Я? — Он слегка растерялся. — Выпить. Кофе, — торопливо добавил он. — Съесть пирожное.
— Всего-то? Так бы сразу и сказали, — засмеялась Ирина, совершенно освободившаяся от охватившего ее поначалу беспокойства. — Но я отвечаю вам: нет и еще раз нет. Мне не нужна встреча с вами.
— Вот тут вы не правы… — В голосе мужчины появились насмешливые нотки. — Я думаю, вы учились владеть собой и управлять людьми, иначе не продержались бы столько лет в бизнесе, тем более в таком, как обучение иностранцев русскому языку. Неужели вы не знаете, что иногда лучше сказать: «Почему бы нет?»
— Так говорят американцы. Это не в нашей традиции, это не наша психологическая формула. Поэтому нам не о чем говорить. Положите трубку.
— Ну хорошо. Я говорю вам: «Почему бы нет?» Почему бы мне не положить трубку? До свидания.
Ирина с изумлением отняла трубку от уха и даже посмотрела на нее с интересом. Неужели отбилась?
Судя по всему — да. Если он не последний идиот, а по разговору — вовсе даже нет, то он не станет ей больше звонить.
Она положила трубку на рычаг и пошла на кухню, где ждал ее кусок мяса, от которого она успела отъесть только чуточку. Черт бы его побрал, этого типа, не дал насладиться как следует. Она жевала остывшее мясо, заедая его холодными ломтиками помидоров и огурцов, жевала нежную зелень укропа и не чувствовала вкуса. Нет, надо собраться, взять себя в руки.
Ирина отложила вилку и нож, села на стул, безвольно опустила руки, наклонила голову, раздвинула колени. Понемногу тело становилось ватным, словно вся энергия ушла из него и оно готово вобрать в себя
