Он сел на диван, дети навалились на него, как котята. Они устроились на коленях, один малыш пытался залезть ему на спину. Но в дверях столовой появилась мать.
– Все за стол!
Стол занял почти всю комнату, такой длинный, всем хватило места.
– Рита, Иван расскажет тебе, что ты ешь, – предупредила мама.
Иван положил Рите на тарелку тонкую полоску чего-то розового.
– Это строганина. Сырая рыба. Очень вкусно.
Рита попробовала. На самом деле, рыба нежная, жирная.
– Это черная икра, сама знаешь. Осетровая. Моему отцу разрешают ловить осетра, потому что он коренной житель.
– Ох, – выдохнула Рита. – Так много...
Она смотрела на детей, которые ели с аппетитом, а когда все выпили чаю с вареньем из морошки и удовлетворенно застонали, она подумала, что спасена. Едва ли у кого-то найдется место для блинов.
Но она ошиблась.
Аля, промокнув салфеткой губы, объявила:
– А теперь Рита научит нас печь блины.
Глава 12. Бисерное солнце
Рита с трудом разлепила глаза и не могла понять, где она, так бывает со сна. Потом, оглядев комнату, вспомнила – она в доме Ивана Гришкина. Ее поселили в спальне девочек, они все еще сопели во сне. Ух, эти девочки. Но ничего, с блинами все вышло нормально. Она руководила, а они пекли. К тому же, мама Ивана помогала.
Блины ели перед сном. В животе такая тяжесть, а это совсем не то чувство, с которым легко бежать на лыжах.
Бежать придется, стрелять тоже – сегодня. Отец Ивана обещал.
Рита встала, умылась. На завтрак она выбрала кукурузные хлопья. Она больше не удивлялась, что, кроме национальной еды, здесь все такое же, как везде. Она залила их апельсиновым соком, Иван – молоком.
Отец Ивана встал давно, приготовил винтовку, лыжи, подбитые оленьим мехом.
– Готовы? Пошли, – скомандовал он.
Мишень, которую отец Ивана приготовил для стрельбы, – это обыкновенный лист бумаги, на нем отмечен центр. Все остальное, объяснил он, молоко. Не считается за выстрел. Только в яблочко.
– Вот винтовка. Бери ее так. – Он вложил винтовку в руки Рите. – Видишь выступ? Это гребень ложи, прижмись к нему и совмести мушку, – он постучал пальцем по крошечному выступу в конце ствола, – с прорезью целика. Ну да, вот эта щелочка в начале ствола называется целик. Видишь центр мишени? У тебя сильные руки, ты крепко держишь винтовку. До мишени пятьдесят метров.
Рита выстрелила, лист бумаги, пробитый в самом центре, упал.
– Молодец. Я бью из этой винтовки белку. Ты бы тоже смогла.
Все шесть дней, которые Рита провела у Ивана дома, она стреляла.
– Не знаю точно, как должен стрелять человек, который занимается биатлоном, девочка, но на охоту я бы тебя взял, – сказал отец Ивана на прощанье.
А мать сделала ей подарок.
– Рита, ты видела наши бисерные украшения?
– Я даже хотела спросить, не означают ли что-то особенное ваши колечки. Они на девочках, на унтах, на малицах...
– Конечно, – мать Ивана улыбнулась. – Бисером вышивают у нас все, всегда. Мы с девочками придумали символ нашей большой семьи – желтый круг, это солнышко. Каждая бисеринка – кто-то из нас. Потому что все вместе мы светим друг другу даже в длинные-предлинные ночи. Девочки сплели тебе колечко с нашим знаком. Мы тебя полюбили, а девочки теперь всегда будут печь блины. И еще... – Она смутилась. – Может, тебе просьба покажется смешной, но...
– Нет, нет, говорите, я сделаю все, что могу. – Рита надела на безымянный палец левой руки бисерное колечко.
– Девочки хотят, чтобы ты подарила им... немного твоих светлых волос.
Ритины глаза расширились, потом сузились. Она засмеялась.
– Ну конечно. Где ножницы!
– Не спеши, им нужно совсем немного. Они делают куклу, похожую на тебя. Они у Ивана тоже отрезали. Без меня обошлись. Они говорят, что если рядом поставить темное и светлое и долго-долго смотреть, то посетит удача...
Рита отрезала одну прядь, отдала матери Ивана.
Вездеход быстро домчал Ивана и Риту до школы. Они почти не говорили, даже не потому, что трудно из-за рева мотора и клацанья гусениц, просто им обоим казалось, что они понимают друг друга без слов.
Вечером, перед сном, Рита рассматривала свое кольцо из бисера. Если бы не оно, то все, происходившее в доме Ивана Гришкина, казалось бы глюками.
Глава 13. «Я – тоже»
Третья четверть пролетала быстро, как зима, которая неотвратимо вкатывалась в весну, даже в этом северном Тырнывате. Неотвратимо приближалось событие, к которому готовилась школа. Представители Фонда приедут в каникулы, чтобы отыскать таланты под здешними снегами. В число находок должны войти Иван и Рита.
Насчет Ивана Рита не сомневалась. Никто не споет так, как он. А Иван не сомневался, что Ритина скорость и меткость сразят наповал высоких гостей.
– Ага, ты думаешь, вы в обнимочку полетите в Новосибирск? – хихикала Люба. – Может, сразу поженитесь? – Сахарные зубки казались особенно острыми на фоне нежных губ, по которым она то и дело проходилась розовым блеском.
– Тебя не спросили, – бросила Рита.
– Не спросили, конечно. Хорошо, что сама знаешь.
Рита поморщилась. После того, как Рита побывала дома у Ивана, Люба следила за каждым шагом. Она садилась рядом с ними в телевизионной комнате, в комнате для занятий. Она даже бегала на лыжах по той лыжне, что и Рита. Иван часто катался вместе с Ритой. Они быстро отрывались от Любы. Наконец, она поняла, что лыжная слежка требует чрезмерных усилий.
Укладываясь спать, Люба говорила Рите:
– Во сне он мне не нужен. Можешь видеть его всю ночь. – Она смотрела на свою соседку прищуренным взглядом и добавляла тихо: – В любом виде.
Рите хотелось двинуть ей в нос, но она помнила, что сказала ей Галина Даниловна. Конечно, сейчас не время разбираться с Любой.
– Спокойной ночи, Люба. Я тебе желаю увидеть во сне... Хочешь, спою песенку? Спокойной вам ночи, приятного сна, желаю вам видеть осла и козла. Осла до полночи, козла до утра, спокойной вам ночи, приятного сна... Ха-ха!
Люба привстала на локте. Тонкий широкий рукав из розового шелка сполз по самое плечо. «У нее красивая рука, – отметила Рита. – Она вообще красивая вся, но какая противная».
– Ага, ты думаешь, кроме этих животных, мне некого пригласить в свой сон? Ты просто большой ребенок, Маслова. И очень глупый. – Она расхохоталась. – Если бы можно было тебя впустить в мой сон, ты бы... Ты бы... Ах, нет. Тебе такое рано смотреть. – Она упала на подушки, натянула одеяло на голову. А оттуда сдавленным голосом проговорила: – Я ушла туда, куда тебе нет дороги...
Рита закрыла глаза, приказала себе спать. Комиссия Фонда уже приехала, завтра бежать дистанцию. Значит, все посторонние мысли надо прогнать. Она умела справляться с собой.
Утром, взглянув на нее, Люба сказала:
– А ты не волнуешься. Ты сильная. Ты пробежишь, как чемпионка. Если бы я захотела, тоже смогла бы.
– А ты не хочешь? – спросила Рита, одеваясь.
