— Извините, — пробормотал Федя и тут же прикрыл дверцу.
— Чудинцев, шестая кабина, — по-прежнему гнусавил в микрофон голос оператора.
Федя еще раз посмотрел на номер кабинки. Как же он так ошибся! Это же не шестерка, а полустертая в верхнем кружочке цифирька восемь! Федя стремительно бросился к нужной кабинке. Сонную одурь как рукой сняло.
— Алло, мама! — выкрикнул он в трубку.
Маму, конечно, как всегда, все беспокоило.
Откуда он звонит? «Ах, Ку-учи, а то мне тут спросонья послышалось…» Как дела? Что у него с голосом? Где он так запыхался? Почему так рано? Потом посыпались вопросы и наставления иного содержания. Как он обходится одним свитером? Ведь на улице ТАКОЙ холод! Положила ли она ему зонт и теплые носки?
«Это у них дожди и холодно», — с трудом догадался Федя.
Она надеется, что он не купается. А если да, то пусть повременит до хорошей погоды, обещают антициклон. Когда он собирается вернуться? И тому подобное…
Сам Федя и спросить ничего толком не успел, как вклинился голос операторши и поинтересовался, будет ли он продлевать разговор еще на минуту?
— Не трать деньги. Целую, — быстро крикнула мама и сама повесила трубку.
Федя вышел из кабинки. Прямо напротив на месте для ожидающих сидел тот самый бородач и не спускал с него глаз. Он разглядывал Федю бесцеремонно, окидывая взглядом с ног до головы и обратно, словно Федя — это был не Федя, а какой-нибудь товар, который бородач собирался купить.
Федя окинул взглядом зал — не вернулся ли с улицы Борис Вениаминович, — однако его не было. И тогда Федя, глядя прямо перед собой, решительно направился к выходу.
Бородач вырос на его пути как из-под земли.
— Привет, — поздоровался он, будто они с Федей уже лет десять были приятелями.
На сей раз Феде пришлось задрать голову, чтобы увидеть лицо этого человека, а не часть его карабасовской бороды.
— Здравствуйте, — поздоровался и он тоже.
— Как дела? — Среди густой растительности в нижней части лица бородача проглянуло некое подобие улыбки.
— Нормально, — выдавил из себя Федя не слишком оригинальный ответ.
— А где твой уголек?
Федя не сразу понял, о чем его спрашивают, а когда до него дошло, что угольком громила назвал Сашку, он выбрал, наверное, самый мудрый из всех возможных ответов:
— Спит еще.
— Нашли Бориса Вениаминовича? — тут же поинтересовался бородач.
«Ты смотри, запомнил», — удивился Федя, а вслух сказал:
— Нашли.
— В Карантине? — Угу.
— А сейчас он где?
— Уехал, — почему-то соврал Федя, всей душой надеясь, что Борис Вениаминович не появится в эту же минуту.
— Куда?
— Не знаю, а что?
— Да хотел с ним познакомиться. Все-таки коллега из Москвы. У нас могут быть общие интересы, общие знакомые.
— Нет, он уехал, — еще раз повторил Федя и попытался обогнуть гиганта, нерушимой скалой стоявшего у него на дороге.
— А когда будет? — продолжал свои расспросы бородач. — Не говорил?
— У-у, — Федя отрицательно покрутил головой. — Извините, я очень спешу.
Бородач немного посторонился, пропуская его, но у самого выхода Федя услышал еще один его вопрос:
— Где вы живете?
— Да там, — обернувшись через плечо и описав рукой в воздухе неопределенную дугу, ответил Федя, после чего выскочил на улицу и закрыл за собой дверь.
Меся ногами, как танцующий молдаванин, он в доли секунды ссыпался по лесенке, а еще через мгновение уже дергал ручку двери красных «Жигулей».
— Что случилось? — тревожно спросил Борис Вениаминович, который сидел внутри и помог Феде открыть дверцу.
— Поехали скорее. — Федя проскользнул на заднее сиденье. — Там этот бородач.
Не оглядываясь и больше ни о чем не спрашивая, Сергей Сергеевич тут же тронул машину с места.
Федя рыпнулся к боковому окну, и ему показалось, что он видит через две стеклянные двери телеграфа ту самую знакомую, мощную и мрачную фигуру.
По пути Борис Вениаминович внимательно выслушал сбивчивый рассказ Феди о его неожиданной встрече.
— Значит, обо мне тебя расспрашивал? — только и спросил он, когда Федя закончил.
— Ну да, говорил, что хочет познакомиться с московским коллегой.
Борис Вениаминович усмехнулся, но от комментариев воздержался.
— А что, это плохо? — сам решил помочь ему Федя.
— Да нет… — Борис Вениаминович лениво пожал плечами. — Что уж тут такого плохого. Просто я сейчас ни с кем знакомиться не намерен. Он небось выпить хочет со скуки или деньги у него закончились, такое с археологами случается.
Борис Вениаминович рассмеялся коротким неприятным смешком.
— А может, место работы хочет сменить, — продолжил он свои предположения, — сейчас у всех жизнь непростая. В любом случае нам с ним встречаться сейчас ни к чему. Понял теперь, почему я и прошу вас, чтобы вы еще пару дней воздержались от купания? Он ведь наверняка к каменоломням опять припрется. Как пить дать.
Федя улыбнулся невольному каламбуру археолога.
Сергей Сергеевич остановил свои «Жигули» почти на том же месте, на котором в эту машину сели рано утром Федя и Борис Вениаминович. Впрочем, и сейчас еще время было утреннее, только солнце уже вовсю разгулялось. И в общем-то, совсем не так уж неприятно было скрыться от него под прохладными сводами старых каменоломен.
Осмотревшись и нырнув в совсем неприметный вход в подземелье — камень как камень среди колючих бурьянных зарослей, только надо его отодвинуть, — Федя и Борис Вениаминович натолкнулись на поджидавшего их Андрея.
— Чего ты тут? — спросил Борис Вениаминович.
— Да так, все уже подготовил, жду.
— Сначала позавтракаем, пошли в ихнюю яму.
На этот раз Федя пытался запомнить дорогу, но на полпути бросил это нелегкое занятие. Его просто пугало отсутствие всяких примет в череде одинаковых коридоров. Что за компьютер вставлен в курчавую голову их проводника, лишний раз поразился он. Как собака он, что ли, находит дорогу по запаху?
А запах был, и запах замечательный — чудный аромат тушенки, сваренной в котелке с картофелем. Они поспели как раз к самому завтраку.
— Позвонил? — спросил Петька.
— Ага, — только и ответил Федя, и больше они пока на эту тему не разговаривали.
Позавтракав, все сразу отправились к «заветной щели». Это Сашка придумал, в котором явно проснулись гены его якобы прапрапрадедушки. Он еще за завтраком всем прочел свое творение:
