свирепствовала какая-нибудь эпидемия: оспа или еще что-нибудь. А, может быть, обитатели перемерли от болотной лихорадки. Оставшиеся в живых женщины дт дети переселились к родственникам. Не ходите и не трогайте здесь ничего. А то еще можно заразиться.
– Неужели они совсем бросили эти юрты?
– Да. По верованиям вогулов, около выморочных юрт поселяются души умерших. Умершие не любят, если их тревожат живые.
Дед подтвердил это и тоже не пошел в жилище. Стоя у порога, он объяснил, что на очаге обычно постоянно горит огонь, освещая и согревая помещение. На невысоких нарах, покрытых оленьими шкурами, люди спят и сидят во время еды и разговоров. Столами им служат небольшие низенькие деревянные скамеечки, на которые ставят горшки с олениной и лосиной.
На стенах в юрте сохранились полки с разной мелкой утварью.
Почти та же картина повторилась в соседних жилищах.
– Придется идти вверх по реке, искать их, окаянных! – сетовал огорченный дед.
В одной юрте они увидели икону. Лицо и рот у святого были вымазаны засохшей кровью.
– Ишь, нехристи! – бранился дед. – Приносят жертвы своим шайтанам! А заодно помажут кровью лики на иконах. Они запросто обращаются. Коли икона или шайтан не угодят им, то бросают. Иной раз в углу иконы стоят, а под ними шайтаны спрятаны. Хрещены только по имени... Они Сивку у нас беспременно покупать будут, дьяволы... Вот поглядите.
– Зачем?
– В жертву главному шайтану всегда белую лошадь или белого оленя надо. Поэтому здесь всех сивых лошадей перевели, за большие деньги берут. Домашним маленьким шайтанам в жертву петухов колют. Петух для домашних шайтанов – лучше не надо. А большому шайтану требуется олень или лошадь. Ну да я Сивку в обиду не дам.
На ночевку караван расположился невдалеке от поселка.
V. У лесных людей
Крак куда-то исчез с утра и долго не давал о себе знать.
Ребята начали уже тревожиться, как вдруг до них донеслись его отдаленные крики и собачий лай.
Дед с просиявшим лицом моментально схватил ружье и выстрелил.
Вскоре из лесу донесся ответный выстрел.
– Вогулы! – с торжеством вскричал старик, подбадривая свою Сивку ударом ветки, но Сивка, несмотря на это поощрение, не обнаружила большой энергии.
Надо сказать, что лошади за эту трудную дорогу совсем измучились и имели крайне изнуренный вид. Было ясно, что им не дойти до далекого еще лога у Пяти ручьев.
Здесь, в этом северном краю, на лошадях по лесным дорогам не ездят.
Надежды ребят на выносливость лошадей не оправдались, и перед экспедицией уже несколько дней стоял грозный вопрос, как быть с багажом... Подгоняемые теперь понуканием, Сивка и Лыска едва шли, тяжело дыша.
Наконец, лай собак и крики Крака стали слышны где-то совсем вблизи. Очевидно, ворон затеял драку с вогульскими псами.
Караван двинулся быстрей. Через полчаса глазам путешественников представилась живописная картина. В полуверсте от берега реки стояло среди поляны несколько высоких конусообразных жилищ. Оттуда высыпало человек восемь женщин, детей и один старик, все одетые в какие-то длинные рубахи. Они с изумлением и страхом глядели на невиданное зрелище – птицу, нападавшую на собак.
Картину оживляли группы крупных серо-бурых животных с длинными ветвистыми рогами. Часть их паслась в лесу между деревьями, другие, как коровы, лежали около жилищ на траве, пережевывая жвачку. Оленей ребята видели впервые.
Перед одним из чумов – так, по словам Яна, называлось конусообразное жилище, – у горевшего костра две вогулки чинили сани, на которых зимой и летом ездят здесь на оленях.
Несколько таких саней, называемых «нартами», стояло в стороне. Тут же валялась на траве несложная ременная упряжка.
В отдалении на реке виднелись четыре очень длинные и узкие долбленые лодочки с веслами похожими на перо.
Ребята во все глаза смотрели на лесных людей и их хозяйство. Это был для них новый, действительно совершенно своеобразный мир.
– Лайки! – сказал вдруг радостно Андрей, видя приближающихся с злобным лаем пятерых собак. – Для охотника не собаки, а золото!
По внешнему виду эти вогульские собаки походили на эскимосских собак. Две из них были желтоватого цвета с подпалинами и три серые, как волки, на которых они походили и другими приметами: острой мордой, ушами торчком, живыми глазами, сильными крепкими ногами при широкой груди; отличал лишь хвост кренделем на спине.
Мишка моментально кинулся от них в лес, чуть не опрокинув Пимку.
Старый вогул отогнал псов. Гришук в свою очередь позвал Крака, пробовавшего усесться к оленю на рога.
– Вы видите около чумов двух всегдашних друзей вогула, – сказал Ян, – оленя и лайку. Без них жизнь здесь была бы невозможной.
– Эх, не фартит! – вздохнул дед. – Бабы одни. Домовничают. Мужики, верно, рыбу промышляют. Вот
