– Голос! – сказал я, глядя в золотистую беспредельность. – Помоги нам вернуться в наш мир.
– И что вы намерены делать дальше? – Это прозвучало со всех сторон сразу, прозвучало извне и в то же время словно внутри меня.
– Бороться с Врагом, – твердо ответил я. – Порождение одного разума может быть уничтожено иным разумом, человеческим. Почему ты не сказал мне, что бездна – создание диллинцев? Диллинцы действительно наши прародители?
– Это не главное, – ответил Голос. – Зло существует объективно, и вы продолжаете преумножать его. Бесполезно противостоять наступающему Злу – это путь непрерывного отступления, а отступление ведет к поражению. Успех может принести только искоренение истоков Зла, а значит – изменение человеческой природы. Все другое – тщета.
– Какой же выход? – растерянно спросил я. – Создать новое учение?
– Зачем создавать новое учение? Учение уже есть, давнее, но не стареющее. Учение должно стать образом жизни. Вас здесь трое – сумеете ли вы убедить других? Это зависит только от вас.
– Увы, я не апостол Павел, – пробормотал я.
– Кто может познать себя до конца? – возразил Голос. – У вас будет очень весомый аргумент, то, что раньше вы называли чудом: чудо воскресения. Ибо, как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет…
Славия вздрогнула и еще крепче сжала мою руку. У меня озноб по спине прошел от этих последних слов. Чей же это был Голос?..
– Сможем ли мы убедить других?
Это произнес Стан. Он уже стоял рядом со мной и широко открытыми глазами смотрел в поглотившую нас золотистую беспредельность.
– Кто познает себя до дна? – повторил Голос.
– Мне кажется, есть и другой путь, – робко сказала Славия. – Смириться. Зло в конце концов само уничтожит себя.
– Зло никогда не уничтожит себя, – отчеканил Голос. – Уничтожать сам себя способен только человек.
– Вернувшись, выступить в роли новых апостолов? – с сомнением сказал я. – Не знаю… Мне кажется, я не смогу. Каждый предназначен для своего дела. Я обыкновенный полицейский офицер.
– Я тоже, – добавил Стан. – Может быть, Славия?
– Нет-нет, – прошептала Славия. – Я так устала…
Золотистое сияние дрогнуло, закачалось темными волнами, ушедшими в бесконечность. Вокруг стало немного темнее.
– Вся ваша беда в том, что в вас нет истинной веры, – раздалось в тишине. В этих словах слышалось сожаление. – У вас, людей, есть одна пагубная особенность: вы никогда не слушаете своих пророков, не верите им, и начинаете прозревать только оказавшись лицом к лицу с уже появившейся угрозой. И вот тогда, осознав опасность, спохватившись, вы пытаетесь ей противостоять. К сожалению, запоздалые действия крайне редко могут привести к успеху.
– Мы не сможем убедить все человечество, – сказал я, – даже если бы обладали красноречием Цицерона. Кто нас будет слушать? В нашем мире верят фактам, а какие у нас факты? Мои видения? Но они во мне, их нельзя пощупать, исследовать, их не видел никто, кроме меня. Наши со Станом рассказы о Преддверии и воротах у входа в бездну? Их сочтут бредом двух сотрудников Унипола с расстроившейся психикой. Воскресение Славии из мертвых? Да, это факт, но и его постараются истолковать с научной точки зрения. И истолкуют! На худой конец, спишут на счет необъяснимых в рамках существующей парадигмы явлений и сдадут в архив до тех времен, пока не появится возможность объяснить этот факт. Объяснить, разумеется, вполне естественными причинами. Да, призвав на помощь все свое красноречие, мы сможем, вероятно, создать какую-то группу наших сторонников, приверженцев, единомышленников, но только группу – не более. Убедить же всех – задача совершенно нереальная.
– Леонардо-Валентин Грег, – прогремел Голос, – ты сказал, что намерен бороться с Врагом. Как же ты представляешь себе эту борьбу?
– Привлечь внимание Совета Ассоциации к фронтиру на Серебристом Лебеде. Бросить туда все силы, поставить барьер на пути продвижения антижизни. Выяснить, какой информацией о Преддверии располагает наука, занимается ли кто-нибудь этим вопросом, и поделиться собственными наблюдениями. Только очень осторожно… Добиться того, чтобы к нам хотя бы прислушались… В итоге же – пробиться в Преддверие, взломать ворота в бездну и уничтожить Врага. Повторяю: то, что создано разумом, может быть разумом же и уничтожено. И конечно, мы очень рассчитываем на поддержку. На твою поддержку, Голос. Ты ведь тоже заинтересован в уничтожении Врага? – Последняя моя фраза прозвучала полуутвердительно: я рассчитывал, что Голос даст совершенно определенный ответ.
– Это ложный путь, Леонардо-Валентин Грег. Вам не пробиться в Преддверие, не уничтожить бездну. Такое средство не годится. Учти, прорывы постоянно будут возникать то здесь, то там и вы будете бороться с последствиями, не затрагивая причину. Есть только один способ искоренить Зло – об этом уже было сказано.
– Мы не апостолы, – повторил я. – Мы самые обыкновенные люди. Если ты многое можешь – почему бы тебе не воззвать ко всему человечеству? Если каждый услышит тебя – результат будет совсем другой.
– Законы мироздания невозможно нарушить, – отозвался Голос. – Прозрение не может идти извне или свыше – прозрение приходит изнутри. Вы прозреваете только перед лицом беды, но не ранее, вы начинаете хоть что-то понимать, только оказавшись в беде. Я уже говорил тебе, Леонардо-Валентин Грег: все вы из книги. Книгу можно не только закрыть, не дочитав до конца. Можно перелистать ее назад и вырвать несколько страниц. И на их место вставить другие, новые. И читать уже эти, новые, страницы…
– Кто же читатель? – с вызовом спросил я. – Уж не ты ли, Голос?
– Прозрейте. Я желаю, чтобы все вы прозрели – и изменились.
