развалить всю эту колоссальную систему, – Кравинский многозначительно поднял руку. – Крепость всей цепи определяется крепостью самого слабого звена, запомните это хорошенько! Наша общая задача – вовремя обнаружить это звено и усилить его! Или заменить!
Личный состав много раз слышал это и не проявлял никакого интереса, хотя Кудасов весь превратился во внимание.
– Хочу довести до вашего сведения, что по полученным нами данным в последнее время интерес американской администрации и, соответственно, ЦРУ к нашему поезду значительно усилился. Нельзя полностью исключать диверсионно-террористические акции, в связи с чем я еще раз призываю всех к бдительности, конспиративности и сохранению государственной тайны! – закончил свое выступление Николай Тимофеевич.
– Во дает! – хохотнул сзади плотный лейтенант капитанского возраста. Он явно не радовался стремительному взлету нового сослуживца.
– Сам американский президент нами интересуется! Надо же!
Вокруг сдержанно засмеялись.
Самому Кудасову тоже показалось странным, что ими, затерянными в сельской глуши Тиходонского края, может интересоваться правительство могущественных Соединенных Штатов. Хотя если иметь в виду гиперзвуковую ракету с разделяющимися ядерными боеголовками, то ничего удивительного в этом нет. Но он как-то не связывал напрямую себя и эту суперракету. Хотя уже начал понимать, что является одним из винтиков обслуживающего ее механизма. И что внеочередное звание, квартиру в привилегированном доме, многочисленные льготы он получил не потому, что его зовут Александр Кудасов, и не потому, что он весит семьдесят восемь килограммов и способен удовлетворить молодую жену десять раз за ночь, не потому, что он послушный сын порядочных родителей и образованный молодой человек приятной наружности. А исключительно потому, что он способен запустить гиперзвуковую ракету из любой точки огромной России и направить ее в определенную цель на противоположном полушарии, причем с высокой долей вероятности поразить цель! Именно в этом состояло его главное предназначение.
Любое очередное, а тем паче внеочередное звание положено отмечать в воинском коллективе, как принято говорить, «обмывать звездочку». Существует целый ритуал обмывания: от опускания звездочки в наполненный до краев стакан водки, причем так, чтобы не пролить ни капли, и в последующем выпивании этого стакана, что практикуется в родах войск, требующих не выдающихся умственных способностей, а исключительно физической силы, выносливости и умения переносить высокие нагрузки, до простого выпивания рюмки со звездочкой на дне. Второй способ предпочитают интеллигентные военнослужащие из технических специалистов, шифровальщиков, операторов ракетного наведения. Впрочем, определяющим, надо признать, является не род войск, а привычки и наклонности конкретных людей, которые окружают повышенного в звании офицера. В любом случае надо зубами вытащить звездочку из рюмки или стакана и положить себе на плечо. Причем вытаскивать ее надо именно из водки, а не из нарзана, пепси-колы или сухого вина.
В связи с тем, что в Кротово существовал «сухой закон», о чем Кудасова предупредили и командир базы Булатов, и начальник отдела КР Кравинский, и начальник БЖРК Ефимов, и офицер КР майор Сомов, то возникало противоречие между вековой армейской традицией и режимом конкретной воинской части, причем неизвестно еще, что опаснее нарушить в данном конкретном случае. Молодой старший лейтенант долго размышлял, как быть, и не пришел ни к какому определенному выводу.
Поскольку подполковник Кравинский по-отечески приглашал запросто заходить и советоваться по любому вопросу, то Кудасов решил так и поступить.
Николай Тимофеевич встретил старшего лейтенанта крайне доброжелательно, усадил за журнальный столик и сел рядом, подчеркивая неофициальность и доверительность разговора. Внимательно выслушал сомнения молодого офицера, а потом сказал:
– Налицо противоречие формы и содержания. Форма запрещает пить, а содержание этого требует. Какой выход? Не привлекая широкого внимания и не вызывая общественного резонанса, отметить сие событие в тесном кругу у себя дома. Пригласи своего непосредственного начальника Евгения Романовича Белова с супругой, посоветуйся, может, он пригласит еще кого-нибудь из вашего коллектива. Человеческое общение сближает людей. Но, конечно, никаких излишеств! Бутылка водки на двух мужиков, бутылка шампанского на двух дам… Для веселья и настроения вполне достаточно.
Кравинский улыбнулся.
– Устраивает такое решение?
Кудасов с благодарностью кивнул.
– Да, конечно, большое спасибо!
Начальник отдела КР поднял палец.
– Только помни: из всего происходящего надо черпать мудрость. А мудрость в чем?
– Не знаю, – растерянно ответил Кудасов.
– Мудрость в знаниях, говоря техническим языком – в информации. Твоя цель не напиться…
– Да я и не любитель этого дела…
– Тем более. А лучше узнать окружающих тебя людей. Кто как себя ведет, когда выпьет, кто что говорит. Выпивший человек себя проявляет определенным образом, он более раскрепощен, раскован, разговорчив… Присмотрись к Белову. Что-то у него с женой какие-то трения. Нервничает он, недавно ни с того ни с сего запустил у себя на кухне в стену яйцом! Почему? Непонятно! Вот и посмотри, может, поймешь. А если поймешь то, что представляет общественный интерес, придешь и мне расскажешь. Оно и для дела польза выйдет.
Кудасов оторопел.
– Так это получается…
Николай Тимофеевич с досадой махнул рукой.
– Да ничего не получается! Если бы я работал психологом, ты бы ни о чем плохом не думал! А раз я особист – сразу подозрения. Небось, думаешь, что Кравинский тебя в стукачи вербует?
Старший лейтенант потупился. У него действительно мелькнула такая мысль, и сейчас он ее устыдился.
– Никуда я тебя не вербую! Кто надо – уже давно завербованы! И, кстати, стукачами их только дураки считают, да прямые враги. Потому что это добровольные помощники, доверенные люди, конфиденты. Они помогают против происков врагов защиту ставить. Думаешь, про шпионов мы сами выдумываем, чтобы личный состав запугивать?
Подполковник понизил голос.
– Я тебе одну вещь скажу. Секретную. Так что сам понимаешь…
Кудасов напряженно сглотнул и кивнул головой.
– Недавно в самом Генштабе разоблачили шпиона. В больших чинах, в генеральском звании, а работал на американскую разведку. Что наработал – кто его знает! Только и про наш поезд имел информацию. Правда, самого общего порядка, но это тоже много… Ведь есть секреты теоретические: снял копию чертежа, передал формулу, и все, на этом дело закончилось…
Кравинский прищелкнул языком. Вел он себя совершенно естественно, говорил искренне и внушал собеседнику полное доверие.
– А наш поезд – вещь сугубо практическая. Если про него конкретная информация уйдет: как он устроен, да где базируется, да как охрана организована, да по какому маршруту идет…
Контрразведчик вздохнул.
– Это, брат, только первый этап. Потому что, хочешь не хочешь, а следующим этапом должна быть диверсионно-террористическая акция, чтобы поезд наш уничтожить со всем, естественно, экипажем! Вот такие пироги, это не игрушки, не шутки и не страшилки! Когда об обороноспособности страны говорим, это вроде какая-то абстракция, от нас от всех далекая. А если поезд взорвут и наших людей поубивают – это конкретика, она каждого касается, вот она, здесь, в груди… Послушай!
Николай Тимофеевич приложил руку к сердцу.
– Послушай, послушай!
Кудасов повторил его жест.
– Сейчас бьется, а может остановиться! И все, нет тебя! Жена плачет, мама с папой… А враги