– Это еще что! Там внутри и лента с шипами и доты с пулеметами, и мины, – хохотнула девушка. У нее было прекрасное настроение. Осточертевший военный городок оставался позади, удобное кожаное сиденье податливо принимало форму тела, тихо играла музыка, климат-контроль поддерживал комфортную температуру, мощный мотор вез ее в новую жизнь. А за рулем сидел красивый сильный мужчина, который не просто так форсил рискованным торможением. Значит, она ему понравилась.
– Так вы все время рисковали подорваться? – спросил Мачо, не отрывая взгляда от дороги.
– Почему? – удивилась девушка.
– Я про мины.
– А-а-а… Они в запретной зоне, мы туда не ходили.
Мачо прибавил газу. Они ехали вдоль железнодорожного полотна, огороженного несколькими рядами колючей проволоки. По рельсам медленно двигалась дрезина, два автоматчика пристально всматривались в прилегающие окрестности.
Даже того, что он узнал за пять минут, было достаточно, чтобы сделать вывод: база «Мобильного скорпиона» охранялась очень хорошо. К тому же, наверняка предусмотрено быстрое прибытие подкрепления, даже установлен какой-то норматив… Наверное, пятнадцать-двадцать минут…
Молчание затягивалось. Это недопустимо. На первом этапе знакомства очень важен плотный вербальный контакт. Если пауза длится более минуты, девушки разочаровываются в кавалерах. А когда люди мало знакомы, лучше всего говорить о мудреных, но интересных для собеседницы вещах: о чувствах, о потаенных уголках души, либо о ней самой. Мачо проходил специальную психологическую подготовку, обрел большой опыт и мог бы написать на эту тему целый трактат. Или руководство для начинающих донжуанов. Впрочем, кто такой Дон Жуан? Совсем недавно Мачо с удивлением узнал, что громкую славу тот снискал, соблазнив 24 женщины! За всю жизнь! Во время отдыха где-нибудь на Гавайях ему самому доводилось достигать такого количества за месяц…
Дорога послушно ложилась под колеса, солнце садилось, уступая место сумеркам, от этого в салоне «БМВ» было особенно уютно.
– Мне бы хотелось, чтобы эта неповторимая поездка не заканчивалась никогда, – Мачо посмотрел на высоко открытые ноги спутницы. Кожа на коленках блестела, как будто подсвечивалась изнутри.
– Неповторимая? – заворожено переспросила Оксана.
– Да. Все в жизни неповторимо. Ведь жизнь – это театр. И никогда нельзя сыграть точь в точь ту же сцену одинаково. Один и тот же спектакль, одна и та же сцена, одни и те же актеры, одинаковый текст. Но все равно каждый раз это будет другая сцена.
Сейчас Мачо делал сразу три дела: вел машину, поддерживал разговор и тестировал свою попутчицу. К концу поездки он должен составить полное впечатление об ее внутреннем мире, характере, психологии. От этого очень многое зависело.
– Почему? – Кудасова с неподдельным интересом слушала своего спутника. До сих пор мужчины никогда не говорили с ней на столь возвышенные темы. Смысл произносимых слов, тембр голоса, интонации обволакивали ее, расслабляли и успокаивали. Она испытывала полное умиротворение.
– Все в мире постоянно меняется, – Мачо опустил правую руку на подлокотник и будто невзначай коснулся ладони девушки. Она ее не убрала.
– Изменяется температура воздуха, влажность, давление, настроение актеров, их самочувствие, энергетика, да и сам организм меняется: обновляются клетки, растут ногти, волосы…
– Я никогда не чувствовала этого. А может, просто не задумывалась. И я не чувствую в себе никакой энергетики. Я же не электродвигатель и не трансформатор…
Теперь наступила очередь Мачо улыбаться.
– Сейчас я вам кое-что покажу, – таинственно пообещал он. – Расстегните мне карман рубашки, пожалуйста. Вот этот, нагрудный, справа.
Он вполне мог и сам это сделать, но изобразил, что как раз не может, даже положил руку обратно на руль. Но Оксану просьба не смутила. Ловкие пальчики быстро расстегнули пуговицу.
– Там деньги, достаньте одну купюру.
– Зачем?
– Увидите.
– Как интересно…
В кармане лежала солидная пачка новеньких стодолларовых купюр. Чтобы отделить одну, девушке пришлось вынуть всю пачку, оценив ее вес и толщину. Это полностью входило в планы Мачо.
– Вот она! – хрустящая бумажка была зажата в тонких наманикюренных пальцах.
– Теперь распрямите ее, разгладьте, пусть будет совершенно ровной, вот так, так… Готово? Теперь кладите мне на руку…
Мачо снова снял правую руку с рулевого колеса, подставил ладонь, и купюра ровно легла, куда следовало.
– Теперь смотрите внимательно…
Не отрывая взгляда от дороги, он слегка напрягся, представляя, как энергия организма начинает истекать в пространство именно через поверхность ладони. Прошло пять секунд, десять, пятнадцать…
– Ой, она движется! – изумленно вскрикнула Оксана.
Углы вощеного казначейского билета начали приподниматься: сначала медленно, потом быстрее… Еще через пару секунд стали загибаться края – все выше, выше и, на глазах изумленной Оксаны, купюра свернулась в трубочку.
– Как здорово! Это фокус?
Мачо снисходительно улыбнулся.
– Какой же фокус? Фокус – это обман, а я все сделал на ваших глазах, без всякого обмана. Это и есть проявление энергетики организма.
– А у меня так получится?
– Вполне возможно. Попробуйте.
Оксана разгладила купюру и положила на свою узкую ладошку. Пристально уставилась, будто гипнотизируя. Время шло.
– Ну, что?
– Не получается. Края немного приподнялись – и все. Возьмите.
Девушка протянула купюру обратно.
– Оставьте себе. Для тренировок.
– Ой, это же неудобно!
– Напротив, очень удобно. Это мой маленький подарок в честь нашего знакомства.
– Спасибо…
Мачо положил руку на теплое колено.
– И знаете что? Когда мы приедем в Тиходонск, я приглашаю вас в ресторан. Только вы выберете сами, самый лучший.
Оксана захлопала в ладоши.
– Как здорово! Я сто лет не была в приличных местах! Тогда давайте пойдем в «Маленький Париж». Только там все очень дорого…
Мачо сунул руку в карман, извлек пригорошню мелочи и сделал вид, что считает.
– По-моему, должно хватить!
Оксана засмеялась. Мачо тоже довольно улыбнулся. Психологический портрет спутницы был готов. Детская непосредственность, легкая инфантильность, чувственность, готовность идти на контакт с мужчиной, определенная расчетливость, простота в общении…
На горизонте показались огни Тиходонска.
Рассеянный зеленоватый свет крохотных плафонов создавал в общем зале ресторана «Маленький Париж» интимную обстановку. Большие кожаные диваны, расположенные полукругом вокруг столиков, образовывали подобие отдельных кабинок, создающие если не уединение, то его иллюзию. Народу в зале было немного, в поле зрения Оксаны – вообще никого, поэтому создавалось впечатление, что они с Василием здесь одни.
– Устрицы будем? – спросил новый знакомый.
