грани провала генерала. Но московская резидентура сработала нечетко, и операция запоздала. Мачо тогда с облегчением перевел дух: не пришлось лишний раз совать голову в пасть ко льву. И вот теперь сын погибшего агента подает ему выпивку!
Мачо не был сентиментален, не был склонен к рефлексии и жалости к оставшемуся без помощи Прометею, а тем более к угрызениям совести. Напротив, он был очень рационален и прагматичен.
«А ведь этот парень знает много полезного, наверняка и про ''Мобильный скорпион'' знает!»
– Может, он про этот поезд что-нибудь слышал? – безразличным тоном спросил Мачо.
– Не «может», а точно слышал! – кивнул Сурен. – Он друг офицера, про которого я говорил. Этого… Кудасова. Давай его и расспросим!
Он вызвал Короткова, налил ему коньяка и заставил выпить два бокала подряд. Когда молодой человек захмелел, он перешел к делу.
– Слушай сюда, Андрей, мой друг занимается бизнесом, ему нужно возить товар. Деликатный товар, он досмотров и проверок не терпит. Друг хочет с поездом договориться. Как думаешь, получится?
– С каким поездом?
– Ну этим, здешним, военным. Его же не досматривают!
Коротков тряхнул головой.
– Что-то я не пойму… Каким поездом?
Сурен досадливо поморщился.
– Ты помнишь, что мне про этот поезд рассказывал? Так вот все это моего друга не интересует. Его интересует товар возить!
Коротков выпрямился.
– Извините, Степан Григорьевич, я вам ничего ни про какой поезд не рассказывал! Я ничего ни про какие поезда не знаю! Потому что я не железнодорожник, а ваш помощник! А вы – директор консервного завода! Но я и про консервы ничего не знаю! Вот так, господа!
Он надменно и вызывающе осматривал то Сурена, то Мачо. Во взгляде читалось превосходство.
Мачо и Сурен переглянулись. Мачо понял, что Сурен допустил ошибку. Нельзя идти в лобовую атаку, нужно готовить почву, учитывать психологию… Пацан решил, что раз он сын предателя, то от него ждут, что он такой же предатель. И оскорбился, и попер наперекор: вот вам, выкусите! И он не забудет этого разговора… А к чему это приведет, неизвестно: уязвленное самолюбие – очень опасная вещь!
Сурен тоже все понял и даже протрезвел. Они вновь переглянулись.
– Ну, не знаешь и не надо, – Сурен махнул рукой. – Давай еще по одной выпьем, а потом Алик тебя отвезет домой…
Через полчаса Алик потащил пьяного в лоскуты Короткова к машине.
– Сын за отца не отвечает, – бормотал Андрей. – Отец одно, а я – совсем другое! Мудаки!
Сурен вышел их проводить и быстро вернулся. Он на глазах протрезвел.
В это время зазвонил телефон, Сурен взял трубку. Лицо его сразу оживилось.
– Здравствуйте, Оксана Федоровна!
Хотя говорил он официальным тоном, чувствовалось, что собеседница ему хорошо знакома. Он почему- то сказал, что находится в Москве, и пообещал прислать куда-то машину.
Отключившись, он возбужденно вытаращил глаза.
– На ловца и зверь бежит! Это жена того ракетчика, Оксанка! Отвезешь ее в Тиходонск, вот и познакомитесь!
– А этот твой парень? – на всякий случай спросил Мачо.
– Не беспокойся, я уже распорядился, – нехотя ответил Змей, глядя в сторону.
Средства проведения досуга на БЖРК отсутствуют. Боевое дежурство предусматривает только службу и сон. Если бы полковник Булатов, подполковник Кандалин или главный контрразведчик Кравинский узнали, что кто-то из членов экипажа вместо восстановления сил гадает на картах, они были бы крайне недовольны. А если бы им сказали, кто именно этим занимается, то начальники бы вдобавок и удивились. Особенно командир части, который ничего не знал об увлечениях своей жены.
Военврач Булатова раскладывала карты «на свою судьбу». Точнее, на ближайшее будущее. Глянцевые прямоугольники с треском выскакивали из новенькой колоды. Трефовый король, как по заказу, лег рядышком с дамой бубен.
«Карты редко говорят напрямую, – утверждала баба Лиза, гадалка со стажем, которая и обучила Наталью Игоревну этому занятию. – Чаще они только подают знак, который надо разгадать. Толкование и есть главное в нашем искусстве».
Однако как раз сейчас и выдался редкий случай крайнего откровения. Будто сам дьявол-искуситель заставлял карты ложиться так, чтобы у Натальи Игоревны не возникало никаких сомнений насчет своей судьбы.
Третьей выпала пиковая шестерка, при любом раскладе обозначавшая дальнюю дорогу, на сто процентов применимую к вечно курсирующему по российским просторам атомному поезду. А стало быть, дополнительное предзнаменование и подтверждение правильности гадания.
Не открытой оставалась последняя карта, до сих пор лежавшая на столе рубашкой вверх. Тонкие длинные пальцы с коротко остриженными ногтями осторожно перевернули ее. Девятка пик. При виде ее баба Лиза скабрезно улыбалась и потирала руки. Интимная близость.
Наташа поспешно смешала карты и быстро оглянулась через плечо, как будто проверяя, не стоит ли за спиной строгий супруг. Но в каюте, естественно, никого не было, к тому же полковник Булатов, хотя и разбирался во многих вещах, вряд ли был способен определить, что означает данный расклад.
Монотонно стучали колеса, вагон раскачивался и подскакивал на стыках рельсов. Щеки Булатовой пылали. Наташа приложила к лицу холодные пальцы. Неужели это она, мужняя жена, военврач стратегического ракетного комплекса, майор российской армии, сидела сейчас с картами в руках и «гадала на судьбу», как какая-нибудь глупенькая школьница? Смешно! Смешно и нелепо.
«Что с тобой, Наташа? – строго обратилась она сама к себе. Точнее, к той своей половине, которую томила непонятная страсть. – Такого не должно более повторяться… Ты ведь не девочка, чтобы так увлекаться. К тому же этот так называемый король треф значительно младше тебя, он любит свою жену, да и вообще… Выбрось из головы эти глупости!»
Булатова извлекла из ящичка маленькое зеркало, заглянула в него.
Нет. Она не убедила свою вторую половину. Не убедила саму себя.
Сурен вывез его на дорогу к воинской части, и они распрощались.
– Не проболтайся, что я здесь! – напомнил он напоследок. – Я в Москве, возвращаюсь завтра!
Мачо проехал около километра и увидел зеленые ворота с красными звездами, рядом – бетонную будку КПП, входной турникет, и часового с автоматом, который любезничал со стройной девушкой в коротком красном платье и босоножках на высокой шпильке. Рядом с ней стоял большой, перехваченный ремнями чемодан.
Разогнавшись, Мачо вывернул руль, нажал на тормоз, машина с визгом развернулась и замерла в сантиметре от чемодана.
– Здравствуйте, Оксана!
Девушка кокетливо улыбнулась. Чувствовалось, что она привыкла к мужскому вниманию и умеет на него отвечать.
– Откуда вы знаете, что я Оксана?
Мачо забросил чемодан в багажник, предупредительно распахнул дверцу.
– Степан Григорьевич попросил отвезти в Тиходонск Оксану Кудасову. Трудно представить, что по случайному совпадению здесь стоит с чемоданом Вера Иванова.
Оксана засмеялась и села на переднее сиденье. Мачо тронулся с места, бросив назад цепкий взгляд. Автоматчик с завистью смотрел вслед автомобилю. Второй выглядывал из зарешеченного окошка.
– А меня зовут Василий, фамилия – Столяров.
– Очень приятно, Василий. Через час весь гарнизон будет знать, что я уехала на классной машине с мужчиной! – веселилась Оксана. – Как будто меня похитили!
– Я вижу, похитить вас не так-то легко. Вон, какая охрана!
