Это и есть вершина того, что ты мне можешь предложить? Почти месяц я сижу одна в четырех стенах, а потом пеку картошку на костре в засранном лесу?
– Других предложений у меня нет, – так же холодно ответил оскорбленный в своих лучших чувствах Александр.
– Я офицер и прохожу службу. У меня нет возможности переделать окружающий мир под твои капризы.
– Прекрасно! – Оксана вытерла слезы и вскинула голову. – А у меня нет сил гнить в этой дыре. Поэтому решаем так: ты отправляешься в свой чертовый рейс, а я домой. К родителям. В Тиходонск.
Это был первый в их семейной жизни ультиматум. Причем серьезный. По выражению лица супруги Саша понимал, что она не шутит. Но он никак не мог пойти ей навстречу. Особенно сейчас.
– Потерпи еще немного, милая! – он с беспокойством взглянул на часы. – Пройдет время и все наладится, а потом мы отсюда уедем.
– Я уже не могу терпеть, – сурово произнесла девушка. – Тебе придется сделать выбор. Или я, или этот твой дурацкий сверхсекретный поезд!
– Оксаночка, я прошу тебя. Давай вернемся к этому разговору через пару недель. У меня сейчас очень ответственный рейс! Кудасов буквально разрывался между любовью и служебным долгом. Он опять посмотрел на часы. Скоро на инструктаж, а вещи не собраны. Да и не готовы: их ведь надо выстирать, погладить…
– Я должен ехать, я не могу ничего сделать…
– Вот то-то и оно, – горько усмехнулась Оксана. – Ты торопишься в рейс. А до меня тебе нет никакого дела. Я – второстепенный вопрос…
Александр не слушал. На фоне того, что ему предстояло, причитания жены ничего не значили. Они только напрягали его нервную систему и подрывали боевой дух. Он нервно подбежал к шифоньеру, нашел несколько пар чистых носков, неглаженное белье, бросил в чемодан мятую форменную рубашку.
– Извини, до свиданья, я правда опаздываю!
Старший лейтенант Кудасов выбежал из квартиры, хлопнув дверью немного сильней, чем следовало. Но это вышло непроизвольно.
Оксана тоже стала собираться: проворно побросала в чемодан свои пожитки, затянула боковые ремни, взглянула напоследок в зеркало. Оттуда смотрела несколько взвинченная, но вполне симпатичная и привлекательная молодая женщина, которая сможет выйти замуж ровно столько раз, сколько захочет. На Кудасове свет клином не сошелся. На свете есть и другие мужчины! Например, Сурен!
С момента их последней встречи в Кротово она ему не звонила. Впрочем, ту встречу нельзя было назвать мимолетной. Когда Александр «отрубился», Степан Григорьевич добился-таки своего. Под предлогом поисков врача привез ее в свой новый комфортабельный дом, где никакого врача не было, и они нашли то, что и следовало ожидать. Оксана считала, что виноват в этом Кудасов. Надо следить за женой и не напиваться как свинья! Тем более, она тоже была выпившей и проявила слабость… Это была ее первая супружеская измена. Не считая случая с Ириной. Но тогда она спала и ничего не осознавала… Да и потом, можно ли случай с Ириной считать супружеской изменой?
Она подошла к телефону и набрала номер мобильного телефона Сурена.
– Здравствуйте, Степан Григорьевич! – официальным тоном начала она, зная, что уж чей-чей, а ее звонок телефонистки узла связи прослушают с особым вниманием.
– Я собралась в Тиходонск к родителям, вы мне не поможете с транспортом?
– Какие вопросы, Оксана Федоровна! – так же официально ответил Сурен. – Я в Москве, но сейчас позвоню в Кротово, и через полчаса вас будет ждать машина. Прямо у проходной.
– Большое вам спасибо!
– Не за что. Завтра я возвращаюсь в Тиходонск, если понадобится транспорт на обратную дорогу – звоните.
«Какой молодец Суренчик! Умница, сразу все понял, все устроил и организовал…»
Оксана подхватила с пола тяжелый чемодан и быстро направилась к выходу. В отличие от супруга, она намеренно хлопнула дверью опостылевшей ей квартиры.
Глава 3
«За сбычу мечт!»
БЖРК несся по стальным рельсам, привычно заглатывая километр за километром. Но отличие этого рейса от всех предыдущих заключалось в том, что на этот раз «Молния» будет запущена! И от результатов этого запуска будет многое зависеть как для руководящего состава поезда, так и для всего экипажа. В большей степени, для смены запуска. А особенно – для старшего лейтенанта Кудасова, который должен был явиться ключевой фигурой этого пуска. Если он не обосрется и не сорвет запуск. Белов намекал на такую возможность при каждом удобном случае.
На третий день рейса Кудасов зашел в столовую и, увидев за столом военврача Булатову, замер как соляной столп. С одной стороны, ему хотелось подойти и заговорить, с другой – весь организм этому противился. Можно было поступить проще – сесть за любой другой столик, но он пересилил себя и подошел, поздоровался, спросил разрешения присесть.
– Конечно, садитесь, старший лейтенант, места свободны, – женщина разрезала сосиску и подцепила на вилку пюре.
За соседним столиком мрачно жевал пищу старший лейтенант Гамалиев. Несколько минут назад он просился за столик к военврачу, но получил отказ.
Александр подошел к раздаче и тоже получил свой завтрак: три сосиски с пюре, чай, хлеб и кусочек полурастаявшего масла. Продпаек на БЖРК мало отличался от стандартного питания в любой воинской части, хотя, с учетом отсутствия рядовых срочной службы, все же отличался – сосиски в Красноярском полку МБР не подавались даже в офицерской столовой. Чайных ложечек и ножей там тоже не было, а здесь были, причем не алюминиевые, а из нержавейки.
Он присел за столик военврача и стал думать, что сказать. Хотелось завязать разговор, причем не с какими-то далеко идущими целями, а просто так, для общения. Но в голову ничего не приходило. Гамалиев бросал на него злые взгляды.
– Наталья Игоревна, а что такое ступор запуска? – неожиданно для самого себя брякнул он и принялся ковыряться в пюре.
– Его называют по-разному. Ступор пуска, ступор старта… Это разновидность хорошо известного психологического синдрома, когда человек не может совершить определенный волевой акт, – Наталья Игоревна доела сосиску и придвинула к себе стакан чая. Взяв ложечку, она принялась зачем-то помешивать светлую жидкость, гоняя по кругу несколько чаинок.
– Например, не все могут прыгнуть с парашютом. Человек впадает в панику, хватается за створки люка, упирается, дерется… Если его не выбросят – он больше никогда в жизни не сядет в самолет…
– А если выбросят? – Кудасов только что уже преодолел один ступор, заставив себя сесть за столик военврача.
– Тогда ступор навсегда исчезнет. Но согласитесь, в ракетных войсках за спиной у командира пуска не стоит опытный и физически сильный инструктор.
– Но у первого номера есть пистолет, чтобы принудить смену к повиновению, – вспомнил Кудасов давнюю фразу майора Попова.
Военврач выудила чаинку и положила на край тарелки.
– А кто принудит его самого? Ведь именно он должен нажать кнопку! И предполагается, что в нужный момент он ее нажмет. Но это теоретическое предположение. Оно основано на результатах тестирований, служебных аттестаций и других документов. Они, конечно, отражают характеристики личности, но только в вероятностном плане. Как поведет себя человек в реальной боевой ситуации – точно не предскажет никто.
Наталья Игоревна стала пить остывший невкусный чай. Кудасов украдкой рассматривал ее красивое лицо. А ведь эта женщина ничуть не менее привлекательна, чем Оксана! К тому же, жена командира! И она болтается в душной стальной коробке рядом с атомной ракетой, ест солдатскую пищу, пьет эту бурду и не жалуется на жизнь! Что же творится у нее на душе? Вот бы заглянуть туда…
Такая мысль появилась у него впервые. Даже жене он не хотел заглядывать в душу. Может быть,
