– Настоящей?! – изумленно выдохнул Ефимов.
– Повторяю: учебно-боевой пуск ядерной ракеты, – холодно отчеканил командир особого дивизиона. – Это имеет исключительное военно-политическое значение, а следовательно, перед нами поставлена задача чрезвычайной важности, и от ее успеха очень многое зависит. Для каждого из нас. В том числе, не буду скрывать, и для меня… Выполнение важного задания есть высокая честь и огромная ответственность…
Среди собравшихся прошел легкий шумок, но тут же смолк. Руководство первого экипажа уже поняло, кому доверена высокая честь. И кто понесет огромную ответственность. Каждый переваривал новость. Но было видно, что никого она не обрадовала. А полковник Белов стал белым как полотно.
– Выполнение задачи поручено первому экипажу БЖРК, то есть вам, – методично продолжал Булатов. – Исключительная сложность задачи, о которой я скажу позднее, заставила нас принять решение о назначении командиром пуска…
Кудасов все понял. Кровь прилила к лицу. Поймав короткий взгляд бледного как смерть Белова, он догадался, что и тот понял тоже. И даже испытал облегчение, что чудовищную ответственность сняли с его плеч.
– Старшего оператора смены запуска, старшего лейтенанта Кудасова!
Среди командиров БЖРК снова прокатилась волна оживления.
– У него более высокие показатели в виртуальных пусках, лучше результаты контрольных тестирований, что позволило принять данное решение…
– Я отстранен? – хрипло спросил Белов. Судя по выражению лица, он испытывал смешанные чувства: радости и обиды.
Булатов развел руками.
– Разве кто-нибудь говорил о вашем отстранении? Просто в этом рейсе командовать запуском будет старший лейтенант Кудасов. Еще вопросы есть?
У Белова вопросов не было. Зато у всех других были.
– Когда запланирован запуск? – спросил Ефимов.
– В настоящее время комплекс готовится к новому рейсу. Уже произведена замена секционной боеголовки на цельную, гораздо меньшей мощности. Сегодня ночью вы отправитесь в рейс. Запуск состоится по команде в период боевого дежурства.
«Уже сегодня!» – тревожно подумал Кудасов.
– Сбор на инструктаж через два часа! Подполковнику Ефимову и старшему лейтенанту Кудасову получить ключи запуска!
Расписавшись в журнале, Александр впервые взял спусковой крючок ядерной ракеты – небольшой блестящий ключ на потертом шнурке. Инструкции не предусматривали, как его носить, но все, кому такие штуки доверялись, носили их на шее. Кудасов тоже надел шнурок на шею, заправил кусочек металла под рубашку, чувствуя, как исходящая от него мощь наполняет силой все его существо.
– Все свободны! – прозвучала последняя команда, и собравшиеся стали расходиться.
Кудасов радостно направился к выходу. Он был окрылен и горд. Вообще, в нем что-то изменилось. Оказанное доверие распирало молодого человека, он ощущал, что выходит из кабинета Булатова уже не тем зеленым новичком, которым туда входил. Он получил признание как классный ракетчик! И от этого его переполняла гордость. В отличие от Белова и остальных, он не боялся предстоящего испытания и был уверен, что выстрелит успешно.
И отношение окружающих к нему изменилось. Ефимов, который обычно холодно кивал ему в переходах поезда, а то и молча проходил мимо, сейчас дружески положил руку на плечо:
– Значит, сработаем вместе, старший лейтенант? Ты уж постарайся, от этого многое зависит!
– Не сомневайтесь, товарищ подполковник! Я попаду точно в цель!
– Дай Бог нашему теляти волка поймати! – буркнул проходящий мимо Белов. Лицо у него было кислым.
– Поймает, поймает! – ободрил Волобуев. – Если попадет в цель, то и очередную звездочку поймает. А может, и орден!
– Не за ордена служим! – молодцевато сказал Кудасов.
Домой он влетел, как на крыльях. Оксана хлопотала на кухне. По телевизору показывали какой-то старый концерт.
– Мечты сбываются, и не сбываются! – неслось с экрана. Динамики были включены на полную мощность. Оксана вообще любила громкую музыку.
– Это ты, дорогой? – молодая супруга вышла навстречу. На ней был очень миленький клетчатый фартук. Саша любил, когда она занимается хозяйством.
– Оксанка, мне доверили боевой запуск! – выпалил он и осекся, сообразив, что выбалтывает военную тайну. – Быстро сложи мне вещи!
– Что?!
Лицо жены вытянулось. Ладно, ей можно доверять, к тому же она и так знает о его работе…
– Сегодня мы уходим в рейс для боевого запуска! Вне очереди, потому что наш экипаж лучше подготовлен! И запуск буду проводить я! Он очень сложный, но я справлюсь, у меня все получится. И тогда… Что с тобой?!
Зеленые глаза наполнились слезами, тонкие пальцы прижались к вискам.
– Как в рейс?! Ты же только прибыл из рейса?! Мы же едем завтра в Тиходонск!
– Любовь приходит к нам порой не та-а-а!…
Кудасова захлестнула волна раздражения. Он резко убавил звук.
– Ты что, не поняла? Ты слышала, что я сказал? Получено правительственное задание, мы уходим вне графика! В Тиходонск поедем, когда я вернусь!
– Я больше не могу так жить, ты понимаешь, не мо-гу! Ты только вернулся, наобещал всего, а сам опять уезжаешь! У меня просто нет сил! Я не могу сидеть здесь одна! Эта Ирина меня преследует, все время звонит, поджидает на улице, однажды начала целовать мне руки! Ты хочешь, чтобы я тоже превратилась в лесбиянку?!
Сорвав фартук, она тяжело опустилась на стул. Ничем не сдерживаемые слезы покатись по щекам тонкими струйками и несколько капелек упали на красную в желтый цветочек клеенку. Вскоре от потекшей туши струйки из бесцветных превратились в грязно-серые. Оксана, может быть, впервые в жизни, не задумываясь о своем внешнем виде, размазывала их руками по всему лицу. Хрупкие девичьи плечи слегка подрагивали, а голова склонялась все ниже и ниже над столом.
Волна раздражения схлынула. Александру стало искренне жаль жену. Он наклонился и нежно поцеловал Оксану в макушку. Провел пальцами по тонкой лебединой шее, затем по плечам, по рукам. Девушка продолжала плакать. Александр присел рядом с ней на корточки и попытался заглянуть в глаза. Она отвернулась.
– Оксаночка, – слова давались Кудасову с огромным трудом. – Ты преувеличиваешь. Ты никогда не станешь такой, как Ирина. Я этого не допущу. Мы изменим жизнь, обещаю – я буду посвящать тебе каждую свободную минуту. Мы будем ходить куда-нибудь вместе…
– Куда? – всхлипнула супруга. – Куда здесь ходить, Саша? Или в клуб на танцы? Или выезжать в Кротово в чайную, где тебя чуть не убили?
– Мы могли бы ходить на природу, – неуверенно сказал Александр.
– Собирать грибы среди коровьих лепешек?
– Ну, не обязательно грибы, милая, – Александр улыбнулся. – Забраться в лесок, в безлюдье…
Он представил себе окрестные «лески». Горы мусора, хлам, дрянь и те самые коровьи лепешки… Но он отогнал эту мысль и выстроил другую.
– Но все хорошее не забывается, – невпопад пел телевизор.
– Костерок разведем, картошечку испечем, шашлык пожарим… Свежий воздух опять-таки. Но главное, мы будем вместе. Ты и я.
– А все хорошее и есть мечта-а-а-а…
Оксана наконец оторвала ладони от лица и пристально посмотрела в глаза натужно улыбающемуся супругу. Шмыгнула носом и грустно покачала головой.
– А мне это надо, Саша? – холодно спросила она, и Кудасов вздрогнул, как от неожиданной пощечины. –
