Данил Корецкий
Свой круг
Изд. МОСКВА, 'ЭКСМО-ПРЕСС', 1998 г.
OCR Палек Alligator, 1998 г.
БАРКЕНТИНА 'КЕЙФ'
Некоторое время я смотрел в окно на проплывающие мимо лесные пейзажи, включенные непостижимой логикой административно-территориального деления в 'условную' городскую черту. Сквозь толстое запыленное стекло окружающий мир казался блеклым и однотонным, и я вдруг это остро почувствовал. Устал?
Откинувшись на жесткую спинку, достал из портфеля принесенную наконец Вальком пухлую, карманного формата, зачитанную книжку.
'… Сон этот преследует меня уже много лет: маленький леданец в грубом кожаном жилете и смешной островерхой шапке - не под прозрачной крышкой холодильной камеры, а в природных условиях, среди прекрасного ландшафта, под ярким рыжим солнцем, вышедший из-за голубого холма нам навстречу; устремившийся к нему обреченный Горик и я - ничего не подозревающий, благодушный, с Вяло висящими руками, не успевший…'
Обожаю фантастику, только книги достать удается редко, да и некогда, так бы и читал целый день, еще бы лечь и вытянуться… Но на следующей станции надо выходить. Людей в вагоне было немного, понятно - будний день, и я расслышал, что сидящие через проход Валек с Петром толкуют о разных республиках и населенных пунктах, окладах и перспективах на жилье, упоминают названия учреждений нашей и смежных систем и горячо обсуждают, стоит ли 'надевать погоны', если да, то какие. Дело понятное - после преддипломной практики неминуемо последует распределение.
Я пересел к ним.
- Определяйтесь в адвокаты. Лица свободной профессии, а заработки - дай Бог каждому!
Валентин скривился.
- Штаны протирать да с каждой мразью за ручку здороваться! Не в деньгах счастье…
В своем максимализме он был последователен. Суждения - на крайностях, условности - в сторону. Знакомясь, удивил: Валек. Обычно пятикурсники подчеркивают свою зрелость, рекомендуясь по имени- отчеству. Вот Петр - попробуй назови его Петрушей!
- А ты, Петр, не определился еще?
- Заработок тоже не последнее дело. А как с подзащитными здороваться - каждый сам выбирает. Но следствие интересней…
Здравый, рассудительный ответ. Они одногодки, но заметно отличаются уже сейчас. Один - живой, непосредственный, отвечает не задумываясь, не боится обнаружить свое мнение; одет спортивно- небрежно, как большинство сверстников. Другой - степенный, основательный, высказываться не торопится, взвешивает слова, прикидывает - придутся ли к месту, понравятся ли; учитывает, что по одежке встречают: туфли, брюки, рубашка - все официально-делового стиля, чуть похолодает - обязательно наденет пиджак и галстук.
Настрой перед распределением у них вроде бы одинаковый, но я мог с уверенностью сказать - Валек станет следователем или скорее всего сыщиком. Петр наверняка займется правовой работой в народном хозяйстве: начнет юрисконсультом, со временем возглавит юротдел, а может, поднакопив опыта, переберется в арбитраж или пробьется в коллегию адвокатов. Мало ли где интересней!
- Собирайтесь, следопыты, не то пропустим остановку!
Валек пружинисто вскочил, резко откатил дверь в тамбур, первым выпрыгнул на перрон. Следом и мы спустились на чистую бетонную платформу.
Пахло свежестью, станция была пуста, только возле кассы девушка в белом передничке продавала мороженое. Через секунду возле нее маячила рыжая шевелюра, выгоревшая ковбойка и линялые джинсы Валька. Когда мы перебрались через рельсы, он уже шел навстречу с тремя эскимо.
- Угощайтесь. Оказывается, здесь все знают дачу Золотовых. Нам вот по этой тропинке.
Валек разведал дорогу правильно, через полчаса мы были у цели. Дача стояла на возвышенности в центре большой поляны и чем-то действительно напоминала стремительный старинный корабль.
- На что она похожа, ребята?
- На дачу и похожа, - резонно ответил Валек. - На что же еще?
- Заметим, на классную дачу, - добавил Петр.
Мои впечатления могут объясняться тем, что я уже знал, как называли этот загородный особняк Валерий Золотов и его друзья, хотя все же в линиях полутораэтажного дома было что-то неуловимое от очертаний гордых парусников времен адмирала Дрейка. А расположение, приподнятость над окружающей местностью, отчего строение как бы плыло в косых солнечных лучах, пронизывающих кроны толстых мачтовых сосен, усиливало эффект. И конечно, за всем этим стояла не удача случайного совпадения ряда обстоятельств, а утонченный расчет архитектора.
Доски двухметрового забора плотно, без щелей, прилегали одна к другой и по прочности, наверное, не уступали частоколу, из-за которого отстреливались от пиратов герои 'Острова сокровищ'. Я усмехнулся наглядности примера ассоциативного мышления.
Калитка должна была быть незапертой, и точно - бронзовая ручка легко поддалась, и замок открылся.
Просторный участок оказался изрядно запущенным, хотя видно было, что он знал и лучшие времена. Асфальтовая лента соединяла ворота с гаражом, выложенные кирпичом дорожки вились между пропаханными грядками и мертвыми клумбами, огибали здание и обрывались у деревянной баньки, сложенной над маленьким, но на удивление чистым прудом.
- Нехудо люди живут, крепко, - проговорил Валек. - Отдыхай на природе, парься в баньке, в пруду купайся - красота!
- Адмиральская дача, что ты думаешь, - снисходительно ответил Петр, и по тону его следовало понимать, что он повидал немало подобных дач и удивляться тут особенно нечему. Как я успел заметить, Петр любил подать себя бывалым человеком.
Зеркальная поверхность пруда притягивала взгляд, и я опустился на корточки у самой воды. Теперь стало видно, как солнечные лучи, преломляясь в прозрачном и оттого невидимом жидком стекле, высвечивают бугристое, усыпанное камешками дно. Мягко спланировал сухой лист и завис, чуть поморщив солнечную прозрачность над этой неровной пестрой равниной.
- У берега - сантиметров двадцать, а в центре - метра полтора, - прикинул я глубину.
В одном месте, там, где край водоема захватывала полукруглая тень кроны дерева, образовалась непроглядная чернота, будто скрывающая бездонный омут.
Еще когда я увидел дачу издали, то подумал, что она напоминает материализацию мечты об уединенном, тихом и спокойном месте, где время не расписано по минутам, не втиснуто во всевозможные планы и графики, не имеет обыкновения скручиваться в тугую пружину, спрессовываясь и убыстряя свой бег, когда не ощутимо проскакивает час за часом, день за днем, неделя за неделей, а течет размеренно и неторопливо, как и полагается времени… Где нет неотложных мероприятий, срочных вызовов, нервных, не различающих дня и ночи телефонных звонков, не поддающихся планированию и оттого выбивающих из заранее намеченного ритма происшествий, нет массы важных, ответственных и подлежащих немедленному разрешению вопросов и сотни других дел, делающих каждодневную жизнь бегом в беличьем колесе.
А сейчас на берегу пруда я убедился, что это и есть то самое место. Здесь в покойной и
