- Получив по телефону анонимное сообщение, порочащее вашего сотрудника, которого вы хорошо знаете и которому, по логике вещей, должны доверять, вы должны задуматься: 'Кому это выгодно?' И спросить у означенного сотрудника, чей моральный облик до сих пор не вызывал нареканий: 'Кто заинтересован вас скомпрометировать?'
- И кто же?
Шеф редко позволял себе проявлять эмоции. Лицо его оставалось суровым и неподвижным.
- Наверняка не скажу, но вчера я отказался изменить меру пресечения Вершиковой и тем самым нарушил планы некоего гражданина Золотова. Вдобавок довел до его сведения, что собираюсь заняться им всерьез. Так что выводы напрашиваются сами собой.
- Кстати, - Белов выудил из груды бумаг листок с машинописным текстом и протянул мне. - Вот жалоба адвоката Пшеничкина на отклонение его ходатайства. И доводы довольно убедительны. Почему вы не хотите к ним прислушаться? И что у вас есть против Золотова? Ведь он только свидетель по делу!
- Пока! - Я пересказал показания Кобульяна и телефонный разговор с лже-Чугунцовым.
- Вот видите, - укоризненно произнес прокурор. - Разве можно допускать такие ошибки? Надо внимательно читать акт экспертизы и сразу делать соответствующие выводы.
Шеф прочно и искренне забыл, как торопил, призывал 'не мудрить' и скорее заканчивать 'простое' дело.
- А теперь разбираться сложнее. Вы что, подозреваете Золотова? Тогда зачем насторожили его раньше времени?
- Он и так насторожен до предела. Да и что он может сделать? Начнет дергаться, метаться, наделает, как водится, глупостей - вот и все.
- Ну-ну, вам решать. И отвечать за исход расследования тоже вам.
Шеф в упор рассматривал меня, глаза одинаково блестели, и я на миг ощутил привычную неловкость, хотя уже знал, какой искусственный, а какой - настоящий.
- А по поводу ресторанов и танцев напишите объяснение. Есть факт, я, как руководитель, должен его проверить. Вы сами заинтересованы очиститься от необоснованных подозрений.
Действительно, я был очень заинтересован, чтобы по анонимному клеветническому доносу шеф перетряхнул мой досуг, выясняя, не переступил ли следователь Зайцев дозволенного в отношениях с глупой куклой, проходящей по делу!
Отсутствие признаков радости Белов расценил как очередное проявление неблагодарности, потому не перешел, как обычно в конце разговора, на отеческий тон, а бросил отрывисто и сухо:
- Идите работайте!
И я пошел, размышляя: а не научена ли глупая кукла подтвердить анонимное сообщение? Тогда события приобретут скандальный характер, придется затратить много усилий, чтобы отмыться.
- Юрий Владимирович! - Голос Крылова остановил меня у двери кабинета.
По лестнице поднимались трое: молоденький милиционер, за ним - аккуратно одетый спортивного вида парень, Александр замыкал процессию. Если бы не напряженное лицо сержанта, сторожкие движения Крылова и отсутствие ремня на модных кремовых брюках парня, которые тот поддерживал руками, вряд ли можно было предположить, что конвоиры ведут задержанного.
- Налево! В угол! Сесть! - резко приказал Крылов, и только когда парень, поддернув, чтобы не измять, брюки, опустился на потертую скамью для посетителей у глухой стены в конце коридора, а сержант стал между ним и ближайшим окном, Александр выверенно сделал несколько шагов в сторону и вполоборота повернулся ко мне.
- За санкцией?
- Да, - кивнул он, не сводя взгляда с задержанного. - Мошенник - терся у магазинов, входил в доверие, брался достать ковер и подменял деньги на 'куклу'.
В коридор вышли практиканты.
- Молодые люди, у вас не найдется закурить? - с вежливой улыбкой спросил задержанный.
Валек, ощупывая карманы, направился к нему.
- Стой, назад! - явно подражая Крылову, скомандовал милиционер.
Валек как об стену ударился, обернулся вопросительно, я махнул рукой, и он, недоуменно пожав плечами, вернулся в кабинет. Следом поспешно юркнул Петр.
- Твоя Вершикова привлекалась к ответственности за спекуляцию, - сообщил Крылов. - Дело прекратили за недоказанностью…
- Интересно…
- И Золотов привлекался, только давно, тринадцать лет назад, - продолжал Александр. - За мошенничество, как наш подопечный.
Он кивнул в сторону мирно сидящего парня в кремовых брюках.
- С учетом возраста - шестнадцать только исполнилось - передали в комиссию по делам несовершеннолетних.
- Материалы когда подошлешь?
- Сегодня и передам с кем-нибудь.
Крылов на миг расслабился и стал обычным Сашкой Крыловым.
- Как у тебя дела?
Я чуть замешкался.
- Нормально.
- Ну пока!
В нем опять произошла неуловимая перемена.
'Встать, прямо!' - конвой вел задержанного мошенника к прокурору.
Я заглянул к практикантам. Они о чем-то спорили.
- Это преступник? - спросил Петр. - Совсем не похож!
- А ты думал, у них рога растут?
- Не рога, но… Он же обычный человек - симпатичный, располагающий.
- С его специализацией иначе нельзя. Мошенник и должен вызывать доверие. Доверие - его инструмент, которым извлекаются деньги из кармана потерпевшего.
- Мы составили планы. У меня подробней - пятнадцать пунктов, а у Валька - десять, - похвастал Петр.
Довольно хмуро, в соответствии с настроением, я объяснил, что дело не в количестве планируемых мероприятий, а вспомнив, добавил - и не в умении жевать пирожок - дался мне этот пирожок, - читая акт вскрытия трупа, что главное для следователя - способность вникать в суть событий, отыскивать скрытые закономерности, постигать психологию чужих поступков.
Поймал себя на нравоучительности тона и прервал монолог.
- Давайте ваши планы.
Просмотрел план Петра. Он предлагал сделать на даче обыск, воспроизвести показания обвиняемой на месте происшествия, провести судебно-психиатрическую экспертизу, очную ставку с Золотовым и направить дело в суд. Объяснить целесообразность и необходимость этих следственных действий он не смог, хотя довольно бойко цитировал отрывки из учебника и статьи Уголовно-процессуального кодекса.
Валек считал, что следует тщательно изучить личность потерпевшего: допросить его друзей, знакомых, участников трагической вечеринки, выясняя, как Петренко оказался на даче и что связывало его с остальными. Последним пунктом плана он поставил: 'Проверить причастность Золотова к преступлению', не указав конкретных мероприятий.
Молодец, парень! Уловил, что Петренко явно не вписывается в эту компанию!
- А как ты собираешься проверять Золотова? И почему?
Валек растерянно потеребил ухо.
- Как - не знаю… Почему…
Он напряженно размышлял несколько секунд, потом махнул рукой.
- Интуиция! Рожа противная, и вообще он какой-то скользкий. Видно, что человек с двойным дном! Псевдос! Уже прочли? Тогда помните - рядом со смертью ищите псевдоса.
- Этак ты дойдешь до произвола! - сурово сказал Петр. - Мало ли у кого какая рожа! Теорию Ломброзо
