Контакты — это то, что было у него в бытность спецкурьером: подписки, задания, отчеты, передачи денег. Сейчас ничего такого не было. Значит, и контактов не было.
— Нет.
Испытание продолжалось около получаса. Затем Али долго изучал компьютерные записи. И наконец посмотрел прямо в глаза Гепарду.
— Он говорит правду на 100 процентов! Просто праведник какой-то! В моей практике это первый случай!
Макс улыбнулся.
— Зачем мне врать старому другу?
На губах Гепарда тоже промелькнуло некое подобие улыбки.
— Тем более другу, обязанному тебе жизнью!
Но глаза его не улыбались. В них таились злоба и подозрительность. Впрочем, это было его обычное состояние.
— Ты свободен, Али!
Молодой человек собрал приборы и, не прощаясь, вышел. Гепард внимательно рассматривал Макса.
— Ты доволен испытанием? Карданов пожал плечами.
— Мне-то какая разница? Главное, чтобы ты был доволен!
— А я недоволен.
— Почему?
— Потому что прибор не помог мне достигнуть цели.
— А в чем состоит твоя цель?
— В том, чтобы разоблачить ложь!
Глаза Гепарда горели фанатичным пламенем.
— По-твоему, я лгу?
— Не знаю. Я никому не верю! Есть только один способ наверняка узнать правду.
— Какой же? — заинтересованно спросил Макс.
— Содрать с тебя шкуру и засунуть в мешок с солью!
— А-а-а, — разочарованно протянул Карданов. — Мне этот способ не нравится!
— А мне нравится. Но в данном случае он не годится. Потому что ты мне нужен для конкретного дела.
По тону Гепарда непонятно было — говорит он всерьез или шутит.
— Какого дела?
Наступила долгая пауза. Чувствовалось, что террорист борется сам с собой. Рационализм противостоял патологической подозрительности и недоверчивости. Наконец разум взял верх.
— Как тебя зовут? — спросил Гепард. Вопрос запоздал на десять лет и означал, что террорист впервые увидел в нем человека.
— Макс.
— Ты профессионал. Я видел тебя в Гондурасе, в горячем деле: ты спокоен, хладнокровен, владеешь специальными приемами ухода от преследования, уверен — умеешь делать сотни других нужных вещей. А главное — у тебя есть организованность и дисциплина. К сожалению, у моих людей эти свойства отсутствуют.
— И что? — перебил Макс излияния террориста.
— Тебе нужны деньги? — вопросом на вопрос ответил Гепард.
Макс усмехнулся про себя: он мог купить Гепарда вместе со всем его войском. Но вслух ответил так, как обычно отвечают на этот глупый вопрос:
— А кому они не нужны?
— Есть работа. На десять дней, не больше. А получишь десять тысяч долларов. По тысяче в день. Нормально?
Макс покачал головой.
— Смотря какая работа. Гепард ощерился.
— Наблюдение, контроль, внутренняя контрразведка. Думаю, тебе все это знакомо.
— Знакомо, — кивнул Макс. — Если это не связано со стрельбой и риском для жизни, то сумма меня устраивает.
— Договорились! — Гепард похлопал его по плечу. — Ты знаешь Петрова из Центрального угрозыска?
— Рыжего опера? — переспросил Макс.
— Мне плевать, рыжий он или нет! — вспылил Гепард. — Если бы я не ввязался спасать тебя, он бы уже рассказал мне все, что нужно! Но после перестрелки они будут осторожными, и сейчас соваться за ним опасно!
— Я очень тебе признателен, — сказал Макс, стараясь, чтобы в голосе слышалась искренняя благодарность. Но террорист пропустил фразу мимо ушей.
— Ты должен пойти к Петрову и дополнить свои показания. Будто ты вспомнил что-то. А попутно выяснить, где находится одна вещь.
— Какая вещь?
— Они убили моих земляков, моих друзей, и забрали у них одну вещь. Стальной цилиндрик вот такого размера. Он мне очень нужен. Я могу купить его за любую сумму, могу вырезать весь их отдел, взорвать их здание, могу засунуть в мешок с солью любого из них! Мне надо знать, где эта вещь! И знают ли они, что она собой представляет!
— Я все понял! — сказал Макс, лихорадочно строя собственные планы. — Завтра с утра и отправлюсь.
Гепард кивнул.
— А сейчас поужинаем. Ребята там уже озверели. Могут тебя зарезать со злости!
— Я-то при чем?
— А кто виноват в том, что я вожусь с тобой, вместо того чтобы сесть за стол?
Макс покрутил головой. Он был озадачен и не скрывал этого.
— Не слишком серьезный повод для того, чтобы кого-то зарезать.
— Шучу, шучу! — улыбнулся Гепард. Улыбка была несвойственна его лицу и выглядела жутковато.
— Нельзя сказать, что твои шутки отличаются разнообразием! Ты хотел зарезать меня в Гондурасе, причем дважды! Один раз на той квартире, где ты пощекотал ножичком двух своих приятелей. А второй — в Белых скалах, когда не знал, поднимет шар нас двоих или нет. Ведь так? Хотел?
Улыбка исчезла. Теперь лицо Гепарда напоминало боевую маску людоеда.
— Если бы я хотел тебя зарезать, ты был бы уже мертвым! Но я обдумывал такую возможность.
По спине Макса пробежали мурашки. Он встал.
— Спасибо за откровенность. Где здесь можно помыть руки?
— В коридор и налево.
Когда Макс скрылся в туалете, Гепард подошел к вешалке и вставил под воротник его пальто крохотный микрофон — размером чуть больше булавочной головки. Это был еще один способ узнать правду.
Мелкая и рутинная работа, которую должны ежедневно выполнять сотрудники районного ОВД, выглядит малозначительной и незаметной на фоне крупномасштабных операций, о которых то и дело красиво сообщают по телевизору. Но деваться некуда: кто будет разгребать грязь, чтобы найти два-три зернышка доказательств? Не майор же Нижегородцев, белая кость, идущий по следу ядерных террористов, станет копаться в событиях, развивавшихся на Мануфактурном, 9! Опрашивать пьянь и рвань Богатяновки, осматривать помойки и вонючие подъезды, собирать гильзы в потоках текущей из прорванной трубы канализации.
Нет, он промелькнул, как стремительный огненный метеор, и понесся дальше, а копание в дерьме осталось на долю оперов уголовного розыска, и если майор Рожков еще мог перепоручить тягомотную работу Петрову, то Рыжему и вовсе деваться некуда: у него подчиненных нет! К чести Рожкова, он никогда на подчиненных лишнего не наваливал и пахал наравне с оперсоставом.
