закону джунглей: выживает сильнейший. Тот, кто окажется ловчее, проворнее, профессиональнее. Впрочем, у Карданова не было иллюзий и насчет своих противников. В частности, самого Вахита. Гепард проходил в свое время ту же самую подготовку и считался не меньшим профессионалом. Кому как не Карданову знать этот факт.
— Теперь мы в безопасности. Я не верил, что мы сумеем уйти.
— А я и сейчас не верю, — сказал Гепард. В вертолете было шумно, и им приходилось кричать. — Я никогда ни во что не верю. Тогда не приходится разочаровываться.
Что-то в его голосе показалось Максу неестественным. И вид Гепарда вызывал странные чувства: окаменевшее лицо, лихорадочно блестящие глаза. Может, он сошел с ума? Если всю жизнь заниматься тем, чем занимался Вахит Бекмурзаев, то это вполне ожидаемый финал.
Карданов покосился на Бекмурзаева. Нет, вряд ли. Поведение вполне адекватно, просто у него наблюдается нервный подъем. Вахит верил в себя и свои силы. Он верил в своих людей. И главное — он верил в разрушительную силу портативного ядерного фугаса!
Вертолет набрал нужную высоту, лег на заданный курс, Гуссейнов вернулся в пассажирский отсек.
— Бунт подавлен, — сообщил он и улыбнулся. — Вперед, на Москву!
— Ты спровоцировал эту войну! Ты! — Приподняв трубку зазвонившего телефона, Каймаченко бросил ее обратно и вновь сфокусировал яростный взор на Лютове.
Бесконечные звонки то от одного человека, то от другого уже не в первый раз прерывали ход их беседы, но Владислав не терял нить разговора и каждый раз возвращался к нему так, будто никакой вынужденной паузы и не было. Это, в свою очередь, нервировало Лютова, но открыто своего неудовольствия шефу он не высказывал.
— Никак не можешь угомониться, Миша? Знаешь, в чем твоя проблема? Ты гребешь под себя. Хотя и чужими руками!
— Почему?!
— Я тебе уже объяснял. Стаховский твой — он говно. И он нас нисколько не интересует. Плюнуть и растереть. — Каймаченко поднялся из-за стола, обошел его и направился было в сторону двери, но в этот момент вновь зазвонил телефон. Он чертыхнулся и повернул обратно.
— Деловых оснований воевать с ним нет. А в тебе говорят личные амбиции…
Каймаченко снял трубку.
— Да! Да, всех по тревоге. Усилить меры безопасности. Он тоже пусть некоторое время не живет дома… — Он раздраженно бросил трубку. — Послушай, Владислав, они первыми начали войну! И ты дал санкцию на его ликвидацию.
— Так надо было ликвидировать! А ты что сделал? — огрызнулся начальник СБ.
— Я подобрал человека, проинструктировал его, снабдил оружием, направил в нужный адрес. А он бесследно исчез. Классный снайпер, между прочим! Значит, Стаховский его захватил и расколол! А на другой день какие-то отморозки хотели совершить налет на загородную базу. Хорошо, что действовали топорно, вот и перекололи их, как свиней! Так что нам делать? Сложить руки и ждать?
— Оправдываться каждый умеет! Навострились! Обо-срутся, а потом объясняют, что как раз это и правильно! Зачем ты убитых Стаховскому подкидывал? Сук под собой рубишь?
— Да чтобы напугать, из колеи выбить!
— Нет, это ты ему за себя мстишь! Харю вон тебе разукрасили, пальчик сломали… Как же так? Такому крутому парню… Нельзя оставлять это безнаказанным. А то все вокруг станут говорить, что Лютов не крутой… Что он, дескать, спустил обидчику… Вот ты и прешь вперед!
— Влад, они совершили налет на нашу базу. А это уже не пустяки. Мы должны дать обратку…
— Прям-таки должны? — усмехнулся Каймаченко.
— От того, что я разберусь со Стаховским, хуже никому не станет, — заносчиво вскинулся Лютов. — Что тебя удерживает, Влад? Я не понимаю… Ясно, конечно, у тебя дел по горло сейчас. Но мне от тебя ничего и не нужно. Просто дай мне «добро». Карт-бланш…
— Карт-бланш? — Каймаченко задумчиво поскреб пальцами свой чисто выбритый подбородок. Опустился в кресло и устало сомкнул веки. Размышления его были недолгими. Чувствовалось, что Владислав за эти последние дни действительно изрядно утомился. — Хорошо. Действуй, Миша. Только я тебя умоляю — без всякой помпезности. Не надо никаких взрывов, массовых разборок, лишних жертв. Договорились?
— Договорились, Влад.
Довольно осклабившись, Лютов вскочил на ноги и с каким-то нечеловеческим злорадством скрипнул зубами. Когда он, окрыленный одобрением шефа, стремительно покидал кабинет Каймаченко, на столе последнего вновь зазвонил телефон. На этот раз Каймаченко выдал ругательство в полный голос.
Лютов спустился вниз по лестнице и вышел на улицу. У порога его поджидала машина. «Опель» нежно- зеленого цвета. Лютов забрался в салон и разместился на переднем сиденье, рядом с водителем. Позади него находился еще один человек. Парень с большой головой и выступающими вперед скулами.
— Поехали, — распорядился Лютов.
Водитель послушно тронул «Опель» с места. Видимо, он уже знал, куда необходимо направиться, потому как никаких дополнительных инструкций со стороны пассажиров не затребовал. Иномарка выскочила на четырехполосную трассу и покатила в направлении площади Дзержинского.
Лютов достал из кармана мобильник и быстро набрал чей-то номер.
— Ну, что там?
— Он в агентстве. С ним двое, и трое в машине сопровождения, — ответил далекий собеседник. — Показ уже близится к завершению.
— Он сейчас двинется к «Эльдорадо». Время обеда, а этот сукин сын любит там обедать. Действуем по плану «А». Все как договаривались. И держите со мной связь. Особенно если возникнут какие-то непредвиденные изменения.
Лютов убрал телефон в карман и повернул голову к водителю.
— Сворачивай сейчас на Оружейную и встань в метре от перекрестка. Будем ждать.
Давно уже им не владел такой охотничий азарт. Он был уверен, что продумал комбинацию до мелочей и на этот раз, когда он принимает личное участие в операции, Стаховский не уйдет от возмездия. Эта сволочь за все ему ответит. Сполна. И только тогда Лютов сможет почувствовать себя удовлетворенным. Реабилитированным как в глазах подчиненных, так и в своих собственных.
Водитель салатного «Опеля» выполнил инструкции старшего как полагается. Свернув на Оружейную, иномарка остановилась. Согласно распоряжениям Михаила, двигатель глушить не стали. Боец с большой бесформенной головой сунул под полу куртки пистолет-пулемет «кедр» и распахнул заднюю дверцу. Лютов взглянул на часы. Тут же, будто отвечая его ожиданиям, ожил мобильник.
— Он вышел. Садится в машину. Лютов зловеще улыбнулся.
— Давай, — сказал он большеголовому.
Тот пересек проезжую часть, пешком продвинулся на три метра вперед и скрылся в ближайшей арке.
— Едет к вам, — доложил информатор по телефону.
— Отлично. Как я и полагал. Держитесь у него на хвосте. Открыто. Пусть понервничает, сука.
Водитель «Опеля» лениво похлопывал раскрытыми ладонями по рулевому колесу. Лютов обернулся назад.
— Разворачивай тачку, — приказал он.
«Опель» сначала сдал чуть назад, затем переключился на первую передачу и покатился в заданном направлении. Водитель вывернул руль, и автомобиль встал поперек дороги. Проулок был настолько узким, что любому другому транспорту обогнуть «Опель» и беспрепятственно выехать на Оружейную было невозможно.
«Мерседес» Стаховского Лютов узнал сразу, как только он появился из-за поворота. Ненавистный враг приближался. За ним шел большой черный джип с охраной. Любят они понты, сволочи!
Следом за кортежем Стаховского показался и «БМВ» со второй группой бойцов «Консорциума». Заметив впереди «Опель», водитель «мерса» зло просигналил и затормозил. Из джипа выскочили двое крепких парней в черных куртках и брюках, они обогнули «мерс» и бросились к «Опелю».
Из арки стремительно вышел большеголовый, держа перед собой «кипарис» с глушителем. «Мерседес»
