Логашов побарабанил пальцами по столу, перелистнул страницы лежащего перед ним довольно толстого личного дела.
— Вам ведь исполнилось сорок пять?
— Через полгода, — оглушенно выговорил капитан. Он никак не ожидал, что дело кончится увольнением.
— Полгода, — задумчиво повторил полковник. И, обращаясь к членам комиссии, спросил: — Дадим доработать капитану шесть месяцев, товарищи? Пусть получит еще пятипроцентную надбавку к пенсии. Личное дело у него неплохое, есть много поощрений. Мы должны быть объективными!
— Капитан Дятлов добыл определенные положительные результаты, которые позволяют активизировать розыск, — вмешался Иванцов. — Композитный портрет подозреваемого, вещественные доказательства… Он считает, что дело обо всех однотипных убийствах надо объединить в одно производство…
— Тем более, — кивнул Логашов. — Согласимся, товарищи?
Сидящие за столом офицеры согласно закивали головами.
— Согласимся!
— Конечно, согласимся…
— Поддержим ветерана…
— Ну, и хорошо, — улыбнулся Логашов. — Сегодня подписан приказ о создании в отделе особо опасных преступлений оперативно-розыскной группы «Маньяк», которая объединит все дела о нераскрытых убийствах девушек. Мы прикомандируем капитана Дятлова к этой группе. Правильно, товарищи?
— Правильно, товарищ полковник! — вновь закивали члены аттестационной комиссии.
В народе это называется: «подсластить пилюлю». Но сладость не помогла, у Дятлова все равно было горько во рту и горле, будто разлилась желчь. Ошеломленный, он шел по коридору и ничего не видел вокруг. Честно говоря, опер не ожидал такого убийственного результата.
Его догнал Иванцов.
— Извини, Паша, что не смог тебя отстоять, — тихо проговорил он. — Тут все было предрешено заранее.
— Да нет, Виктор, спасибо за поддержку. Другой бы вообще рта не раскрыл.
— А дела, видишь, объединили. Значит, ты был прав…
Дятлов не ответил. Некоторое время они шли молча.
— Поработаешь в группе, если дашь результат, можно будет все переиграть, — не очень уверенно сказал начальник УР, когда они вышли на улицу. — Получишь награду, звание, а там, глядишь, и срок службы продлят…
— Спасибо, Виктор Сергеевич, — тяжело проговорил Дятлов.
И начальник, и подчиненный понимали, что это только вежливая форма поддержки.
Группа «Маньяк» располагалась на третьем этаже знаменитого здания на Петровке. Дятлов пришел за пять минут до начала планерки. Это был не рабочий кабинет, а скорей нечто вроде комнаты для совещаний. За столом в углу сидела высокая девушка лет двадцати семи и с самым серьезным видом перебирала какие- то бумаги.
— Здравствуйте, я капитан Дятлов, — представился сыщик. — Пришел на планерку…
— Здравствуйте, — ответила девушка и почему-то улыбнулась. — Проходите, мы скоро начнем.
Дятлова покоробило и от небрежного тона, и от этой улыбки. Держа потертую папку под мышкой, он прошел вдоль длинного полированного стола с криво разложенными листками серой бумаги и выглянул в окно. Бледно светило негреющее солнце, порывистый ветер мел по бульвару охапки сухих листьев. Город жил в своем обычном ритме, по дороге текли плотные потоки машин, а по тротуарам — еще более плотные потоки прохожих. Многие несли в руках яркие фирменные пакеты с покупками. Никто из них не думал о ночном маньяке, методично забирающем жизнь за жизнью.
За спиной вдруг сразу стало шумно. Он обернулся. В дверь уверенно входили молодые, продвинутые «важняки» и старшие опера: плечистые, деловые, знающие себе цену. Они мельком осматривали капитана, небрежно здоровались, многие улыбались. Дятлов вдруг увидел себя их глазами: крашеный огрызок прошлого, направленный на полгода пересидки перед пенсией, потому что больше его деть было некуда. Тяжело вздохнув, он двинулся к крайнему стулу в конце стола, сел, открыл папку и приготовил файл с документами. Кроме него в комнате собрались восемь мужчин и та самая девушка. Невооруженным взглядом было видно, что они не освобождены от своих основных обязанностей и работать по маньяку будут параллельно с основными делами. Опера рассаживались, что-то рассказывали друг другу, кто-то разговаривал по телефону, кто-то двигал стулья, выбирая место поудобнее, когда вошел старший группы Колесов.
Высокий, с массивной фигурой и угрюмым, похожим на кирпич лицом, он бегло осмотрел собравшихся, усмехнулся, наткнувшись взглядом на Дятлова, по-хозяйски сел во главе стола, постучал ручкой по столешнице.
— Даже не спрашиваю, все ли познакомились с делом, — сказал он, раскрывая потрепанный ежедневник с массой каких-то закладок из разномастных и разноцветных бумажек. — Приказ был — значит, выполнили. Текущие дела ужимайте, высвобождайте время для поиска маньяка. Район все завалил, наработок для раскрытия практически нет, работу надо вести с нуля.
Дятлов поднял руку, но Колесов не обратил на него внимания. Никто из оперативников на капитана тоже не взглянул. Он был для них пустым местом.
— Значит, так, Володя, отрабатываешь психушки по обычной схеме: кто выписан к началу серии, кто состоит на учете по садистской линии…
— Понял, — сказал плотный краснощекий паренек.
— Женя, то же самое по колониям и тюрьмам.
— Есть.
— Леня, готовишь Марину как подставу, по вечерам ведешь поиск «на живца». Возьми пару ребят для подстраховки.
— Ясно, — кивнули оперативник и высокая девушка.
— Александр поднимает агентуру.
— Сергей, изучаешь все акты вскрытия. Лично, подчеркиваю, лично беседуешь с патологоанатомами. И лично встречаешься с криминалистами, которые выезжали на место происшествия. Нам нужна достоверность способа совершения.
Все время, что длилось совещание, Дятлов просидел, хмуро разглядывая свои ногти. Раздражение внутри копилось и распирало грудь. Здесь совсем другой уровень работы: это не кустари, моющие золотишко в присмотренных местах на свой страх и риск. Здесь широкомасштабный, индустриальный подход: русло реки выпрямить, углубить, пустить драгу и взять все золото. Про этих парней никак не скажешь, как в известном стишке, который ходит по низам милицейских структур — «задерганный, задроченный оперативный уполномоченный». Четкое разделение обязанностей, отработанные приемы, типовые схемы направлений поиска. И они уверены, что сейчас возьмутся всем скопом, навалятся и играючи это дело раскрутят! Не то что эти недоумки из района… Хотя между добычей золота и раскрытием преступлений существует большая разница.
— Вопросы есть? — раздав задания, спросил Колесов.
— Есть, — подал голос Дятлов. — Я хотел доложить свои материалы.
Колесов выпятил вперед челюсть.
— Мы должны собрать первоначальную информацию и выдвинуть свои версии. Я читал ваш рапорт. Уголовник, который разыскивает в Москве какую-то женщину, а попутно убивает всех похожих, это для голливудского фильма. И слепки зубов собаки, которая загрызла другую собаку — тоже для фильма ужасов.
Опера рассмеялись. Теперь Дятлов понял, почему его появление вызвало улыбки.
— Ясно, — кивнул Дятлов. — А почему вы не дали мне никакого задания?
— Занимайтесь тем, чем занимались. По личному плану. Мы не будем нагружать ветерана. Ведь вам осталось полгода до пенсии? Отдохните, отоспитесь, в бассейн сходите… А если понадобится помочь
