На скосе века

Антисемита хрен найдёшь.

А там вся жизнь страстями дышит,
Там каждый день вестями нов.
Там до сих пор живёт и пишет
Мой враг любимый В. Смирнов.

На чём теперь я успокоюсь?
Душа томится не у дел.
Эх, сесть бы, сесть бы в этот поезд,
Сходить на час бы в ЦДЛ.

Я б нынче выпил, да неловко.
Вся жизнь мне стала немила
Здесь пьют одну лишь пейсаховку.
А Пасха — месяц как прошла.

И пейсаховка слабовата,
Хоть с ней я тоже сел на мель.
Она для русского солдата
Почти что клюквенный кисель.

Опять, опять подходит вечер.
Что делать мне с моей тоской?
Решусь — и выпью что покрепче! —
Пусть сионисты скажут: «Гой!»

Как надо мною подшутили,
Мне б жить в Москве или в Крыму…
Там вновь кого-то посадили…
Как я завидую ему!

Но почему-то мучит совесть,
Что сам я жив, здоров и цел.
Эх, сесть бы, сесть бы в скорый поезд,
Сходить на час бы в ЦДЛ.

1972

Дьяволиада

В мире нет ни норм, ни правил.
Потому, поправ Закон,
Бунтовщик отпетый, дьявол,
Бога сверг и сел на трон.

Бог во сне был связан ловко,
Обвинён, что стал не свят,
И за то на перековку
На работу послан в Ад.

Чёрт продумал все детали,
В деле чист остался он:
Сами ангелы восстали,
Усадив его на трон.

Сел. Глядит: луна и звёзды.
Соловей поёт в тиши…
Рай — и всё… Прохлада… Воздух…
Нет котлов… Живи. Дыши.