На скосе века

Такие времена, —
Я так же бьюсь о стенку,
Хоть стенка
??????из говна.

1980

Песня отдельной лейб-казачьей сотни неизвестного эскадрона

У озёр лесных биваки,
Молодецкие атаки,
Дым скрывал зарю.
В Новом Хемпшире[9] мы жили,
Славно, весело служили
Батюшке-царю.
Батюшке-царю.

Но настала та минута,
Паруса вовсю надуты,
Грузим пушки в трюм.
Здравствуй, Дон! И здравствуй, Терек!
Покидаем дальний берег
И плывём в Арзрум.
И плывём в Арзрум.

Что ж вы, братцы лейб-казаки!
Иль впервой менять биваки?
Так о чём тужить?
Что за страх — края чужие!
Раз мы войско, мы в России,
Где б ни вышло жить.
Где б ни вышло жить.

1982

* * *

Горожане в древнем городе Содом
Были заняты развратом и трудом.
Рос разврат и утончался… И всегда
С ним росла производительность труда.
И следил всё время строго их Сенат,
Чтоб трудом был обеспечен их разврат.

Телевидение в городе Содом
Просвещение вносило в каждый дом.
Дух Прогресса всех учило постигать:
Наслаждаться, но расплаты избегать.
Пусть кто хочет превращает в матерей
Их одиннадцатилетних дочерей.

Что пугаться? — были б в деле хороши!
В том и жизнь. И нет ни Бога, ни души.
Наслаждайся!.. А к вакханкам охладел, —
Есть в запасе свежесть юношеских тел.
Что там грех — забвенье смысла и лица
Перед скукой неизбежного конца?

Все ли думали так в городе Содом?
Может быть… Да кто расскажет нам о том?
Остальные ведь молчали — вот напасть! —
В ретрограды было стыдно им попасть…
И от всех, кто прямо чтил не Дух, а плоть,
Их потом не отделял уже Господь.

Чем всё кончилось — известно без меня.
Что вникать в природу Божьего огня.
Все сгорели в древнем городе Содом,
А при жизни размышляли не о том,
Не о том, за что сожгут, на что пенять…
Лишь — куда себя девать и чем занять.