…В хате пахло тестом, мочеными яблоками, кислой капустой и смоленой птицей: Акулина Кондратьевна запускала свой «агрегат». После утреннего подмороженного воздуха домашние запахи воспринимались, обостренно, вызывали ощущение праздника.
— Ой; мама, что творилось у магазина! — воскликнула мать Родиона, раскладывая покупки на столе. — Какие-то крысоловы объявились, листовок понаклеили!.. — Увидев букет в вазе, опросила: — А цветы откуда взялись?
— Родька принес.
— Родной мой… Даже не думала, что он у меня такой, — растроганно сказала Мария.
— Он для тебя еще один подарок приготовил.
— Какой же?
Помедлив — сказать ей или умолчать? — старуха все-таки решилась:
— А листовки про автодойку… Это ж его дело.
— Так это он, наш Родька? Крысолов?
— Не один он. Их компания — Виталька, Ольга, Маруся.
— А вы-то откуда знаете?
— Они вчера писали в нашем сарае. Я потом в Родькином портфеле одну листовку нашла, прочитала. Хорошо написали… Только ты, Маша, про это — никому, а то Родька обидится… Ой, кажись, пироги подгорают!
Акулина Кондратьевна бросилась регулировать тягу в «агрегате».
Мария прибралась и стала помогать свекрови. Вошел Андрей, как был, в рабочей одежде, небритый, с ухмылкой пригляделся к жене:
— Куда это ты так причепурилась?
— Как это — куда? — ответила Мария. — Чужой человек в доме, неудобно растерехой ходить.
— Значит, для него старалась? Даже цветочки выставила?
— Для себя постаралась, — сказал она, сразу же утеряв праздничное настроение. — А цветы мне сын подарил, если хочешь знать.
— Родька наш?! Гляди-ка…
— Эх, Андрей, Андрей! — вмешалась Акулина Кондратьевна. — Умеешь ты испоганить человеку праздник. Именины у Марии, напоминала тебе вчера! А ты, как этот… Пугало, да и только! Хоть бы побрился да костюм новый надел. Перед гостем стыдно за тебя…
Постучав, вошел Матюхин. В хорошем костюме, при галстуке. Поставил на стол бутылку марочного вина, а большую коробку с набором духов протянул Марии:
— С праздником, Мария! С днем рождения. Желаю вам счастья и… чтоб быстрей заработала автодойка.
— Ну, это от вас зависит, от монтажников.
— Мы стараемся. Те трубы мы уже вмонтировали. Нам бы еще найти. — Григорий покосился на Андрея.
Мария открыла коробку:
— Спасибо, Гриша! Давно я таких подарков не получала. Андрею неловко стало. И, то ли со стыда, то ли с досады, стал задирать квартиранта:
— Ишь ты, богато живешь, Гришка! Денег некуда девать? Куры не клюют? Легко тебе достаются? — Вынул из кармана «Обращение», потряс перед его лицом. — А скажи-ка, дорогой гость, это твоя затея? И нам на почтовый ящик наклеил…
— Ну что ты, Андрей! Я бы до этого не додумался.
— Врешь, дорогой-уважаемый! Уж больно настырно ты вмешиваешься не в свои дела. Как бы тебе по носу не дали!..
— Андрей, перестань, не задирайся, — сказала Мария.
— А ты не встревай в мужской разговор! Он приехал и уехал, для него все наше — чужое, а мы расхлебывай его кашу.
— Словечки-то у тебя, Андрей, — сдержанно ответил Григорий. Он понимал, что Андрей нарочно старался завести его. — Не вмешивайтесь… Это наше, это ваше. По носу дадим… Ваши дела, Андрей, — наши дела. Мы крепко связаны. И ваше, колхозное, для меня вовсе не чужое. — Матюхин попытался перевести разговор на шутливый тон: — Дел у вас много, так что я могу тут остаться навсегда. Женюсь на твоей сестре Аннушке…
— Если я отдам ее за тебя!
— Будет она у тебя спрашиваться, — сказала Мария.
— Григорий ей понравится, — заключила Акулина Кондратьевна. — И мне он приглянулся.
— И я вас полюбил, Акулина Кондратьевна! — сказал Григорий. — Хотел бы я иметь такую тещу, как вы.
— Очень ты нам нужен — такой зять… Христосик! — не на шутку обозлился Андрей.
— Буду нужен вашему колхозу как специалист на животноводческом комплексе, — добродушно пояснил ему Григорий.
— Без тебя обойдемся, умник-разумник! У нас самих вот тут тоже… кое-что варится. — Андрей постучал себя по лбу.
— Ты ж у нас знаменитый кашевар, — заметила Акулина Кондратьевна.
— Не издевайся, мать!
— Ты вон как Гришу допекаешь, а он терпит. Иди побрейся, переоденься, на человека станешь похожим.
Глава тринадцатая
Григорий нисколько не сомневался в том, что «Обращение к гражданам жуликам» — дело рук Родиона и его друзей… Крысоловы! Партизаны в тылу зла!.. Ох, влипнут они в историю, нарвутся на большие неприятности. Надо немедленно поймать Родиона!
Он перехватил его, когда тот, вынырнув из садовой калитки, бежал к веранде. Завел в свою комнату:
— Скажи-ка, братишка, как думаешь дальше вести операцию?
— Какую операцию, Гриша? — прикинулся непонимающим Родька.
— Ну-ну, крысолов! — укоризненно сказал Григорий. — Операцию «Трубы и электромоторы, без которых не заработает автодойка…» Я ведь сразу догадался, чья это работа. Вы, значит, произвели разведку и решили действовать без меня. Отвели мне роль пассивного наблюдателя?
Родион вскочил, твердо посмотрел в глаза Григория, его губы, еще по-детски припухлые, крепко сжались.
— Гриша, мы не хотели тебя вмешивать в эти дела.
— Я вмешан в них не меньше вашего. Вот что я тебе скажу, братишка. Собери своих крысоловов, поговорить хочу. Решим, что дальше делать.
— Ладно, Гриша. — Родион улыбнулся. — Только, знаешь, о чем тебя попрошу?… Не рассказывай на собрании ничего о нас. Чтоб никто не узнал, что это мы — крысоловы. Понимаешь?
— Понимаю, вы не ищете славы. — Григорий присмотрелся к нему внимательно. — Да, но ты-то откуда знаешь, что я собираюсь говорить на собрании о крысоловах?
— Я слышал твой разговор с Иваном Николаевичем.
— Ну разведчик!.. Нет, я не собираюсь называть ваши имена. Разговор пойдет о том, что рядом с нами, взрослыми, дети растут и нам небезразлично, какими они будут.
— Ну какие же мы дети! — возмутился Родион.
— Конечно, вы достаточно взрослые, чтоб быть крысоловами, но… вы все-таки дети своих родителей, а?
Родион махнул рукой:
