поняла?
Камилла часто закивала.
– А сейчас я скажу тебе самое важное. Слушай внимательно.
Девушка замерла, вся обратившись во внимание. Я сделал суровое лицо и произнес строгим тоном:
– Камилла, даже не вздумай стрелять глазками в мужчин и заигрывать с ними. Иначе, как только вернешься, сразу отдам тебя замуж, за… – Подумал и, не найдя подходящей кандидатуры, продолжил: – Отдам, короче. Все понятно?
Камилла с готовностью кивнула и, не выдержав, хихикнула.
– Ах ты еще и хихикаешь! – гневно воскликнул я, наваливаясь на беззащитную жертву и безжалостно целуя ее в такие сладкие губы.
Через два дня ближе к обеду приехал Шлон. Я как раз важно прогуливался перед замком, заложив руки за спину и мудро поглядывая по сторонам, когда из-за поворота дороги, ведущей на Кривичи, показался бывший егерь на своем боевом скакуне. Шлон приблизился, привязал лошадь к коновязи и подошел ко мне. Он был трезв, в новой одежде, с саблей на боку, пистолетами за поясом и чисто выбрит, что для него вообще нехарактерно.
А вот выражение лица у него было невеселое, кислое какое-то, что еще больше удивило меня.
– Никак жениться собрался, за деньгами приехал? – поинтересовался я, когда мы поприветствовали друг друга.
– Нет, командир, деньги пусть у вас лежат… – Он тяжело вздохнул.
– Ну так рассказывай, что случилось, ты сам на себя непохож.
– Да ничего не случилось, скучно стало. Погостил там-сям – неинтересно. Сказать по правде, и пить не хочется. А если совсем правду говорить, выпил бы я немного, но только вашей микстуры и в нашей славной компании. А так… – Шлон махнул рукой.
– Через две недели выпьем, раньше не получится. Как раз все соберутся.
Самогонка действительно к этому времени будет готова. На этот раз и время позволяет сделать ее лучше, и опыт какой-никакой у меня появился. Всю ее крепкой, как в прошлый раз, делать не буду, сделаю раза в два слабее, чтобы пить не разбавляя.
Для медицинских целей надо, наоборот, постараться градус поднять, так практичнее. Вот только название не очень, некошерное какое-то: барон хлещет самогонку со своими слугами и солдатами. Брр.
Нет, уж лучше так: барон Артуа де Койн позволил себе принять немного бренди в кругу верных соратников. Вот так будет куда как лучше.
– Эта микстура называется бренди, Шлон, – озвучил я название напитка.
– Бренди, – покатал он на языке новое слово. – Какое хорошее слово, бренди. Точнее не придумаешь.
Я пожал плечами: слово как слово.
– Сам-то чем думаешь заниматься в оставшееся время?
Шлон, помявшись немного, спросил:
– Господин барон, может, мне здесь какая-нибудь работа найдется?
– Отлично, – обрадовался я, – на днях в столицу пойдут телеги, и Коллайн поедет, вот и ты с ним, лишний человек не помешает.
Егерь заметно повеселел:
– Командир, а может быть, и Нектора вызовете?
– С ним-то что?
– С ним все нормально, только сестра его достает с помощью по хозяйству.
– Что же получается, с хозяйством проблемы?
– С хозяйством все хорошо, крепкое хозяйство, здорово они поднялись, пока мы ездили. Проблемы с Нектором: для него крестьянский труд как красная тряпка для быка, звереет прямо. Сестра заставила его сено перекидать, так он все черенки от вил переломал. Зацепит сена побольше, чтобы, значит, закончить побыстрее, а черенок – хрясть, и сломался, – совсем развеселился Шлон.
Верно, спасать надо боевого товарища, пока его быт не погубил.
– Тогда ты вот что, Шлон. Садись на коня и скачи к нему – скажешь, барон вызывает в полной боевой амуниции. С обозом вместе поедете, да и на сегодня дел хватит, после обеда будем золото в слитки переплавлять, ваша помощь понадобится.
Шлон с готовностью кивнул и совсем уже было направился к коновязи, но тут из-за угла появилась принаряженная по случаю новой высокой должности постельничьей Камилла. Она прошла мимо нас, скромно потупив очи долу, поприветствовала меня, как будто мы не расстались всего часа три назад, и скрылась в дверях. Шлон проводил ее стройную фигурку восхищенным взглядом и крякнул.
– На чужой каравай рот не разевай.
– Чего, ваша милость? – недоуменно спросил у меня Шлон, поскольку я не удосужился переводом с родного. Пришлось повторить, стараясь, чтобы при переводе не пропали ни смысл, ни рифма.
Шлон что-то пробормотал под нос, очевидно запоминая новое выражение, еще раз крякнул и развел руками: все понятно, вопросов нет.
Со слитками не заладилось сразу – еще бы, какие из нас мастеровые. Со свинцом было проще, значительно проще. В конце концов я обжег себе палец и послал Герента за кузнецом. Приехали они быстро, уж не знаю, что там Герент ему наговорил, но в курс дела вводить не стал, предоставив это мне.
– Пошли, – поманил я его за собой.
Когда мы вошли в кузницу, показал золото, формы и объяснил задачу. Бедный кузнец даже остолбенел на некоторое время, увидев количество золота, которое нужно обратить в слитки. Он переводил взгляд с меня на золото и снова на меня.
Я ободряюще хлопнул его по плечу: ничего страшного, металл как металл, работа как работа. С кузнецом дело быстро пошло на лад, и уже к вечерней зорьке мы имели перед собой пятьдесят восемь очень красивых брусочков. На пятьдесят девятый немного не хватило, но не беда, этого вполне хватит на реализацию моих первоначальных планов. Я отпустил кузнеца, щедро оплатив его участие и строго-настрого приказав ни словом никому не обмолвиться, даже жене ночью на ушко.
Когда кузнец взбирался на свою лошадку, Коллайн как бы невзначай сказал, что нет смысла оставлять золото в замке до утра, надо сразу везти его в столицу, как раньше и планировали. Я многозначительно прочистил горло: помолчи, мол, могут услышать посторонние.
Уловка бесхитростная, но все же. Хотя это и было чистой воды экспромтом со стороны Коллайна, я не задумываясь поддержал его. Любой может потерять голову при виде такого богатства, а последствия вполне предсказуемы. Нас в замке слишком мало, мои люди все в разъезде. Действительно, необходимо решить вопрос хранения золота как можно скорее…
Обоз с излишками урожая отправился на рассвете, чтобы успеть прибыть до темноты в столицу. Я провожал его в путь, ежась от утренней прохлады и позевывая: пришлось подняться ни свет ни заря, отвык уже от этого.
Подошла Камилла, наряженная в свою лучшую одежду, и встала рядом, дожидаясь, пока обращу на нее внимание. Обоз получился внушительным, ведь кроме моих возов к нему присоединились еще и телеги крестьян.
Группа сопровождения в составе барона Коллайна, Нектора, Шлона и Амина уже гарцевала на лошадях при полном вооружении. Пора давать сигнал к отправлению, все готово. Камилла робко напомнила о себе. Не волнуйся, солнышко, как же я о тебе забуду, тем более что последние ночи мы провели врозь по причинам, от меня не зависящим.
Попытку Васии заполнить собой этот промежуток я решительно отклонил. Не в моих это правилах, и все тут. Я погладил Камиллу по волосам, прикрытым легкой накидкой, и подробно проинструктировал еще раз. Напомнил, чтобы она вела себя осторожно, особенно на рынках, деньгами не светила и вообще не ходила никуда одна – только в сопровождении мужчины. И тут же пригрозил пальцем: смотри у меня! Затем продолжил таинственным шепотом, придав лицу загадочное выражение:
– Теперь о главном. Возьми этот кошелек. – Я протянул его Камилле. – В нем, как ты и
