— Кончай глупости, Тая.
— Это не глупости. Это серьезно.
— Ладно-ладно… Кается, ты все уже разложила?.. Пора бы и поужинать. По-семейному.
— Я мигом! — подпрыгнула от восторга Тая и умчалась в ванную, где тут же зашелестел душ.
Она вынырнула из ванной в халатике и быстренько накрыла стол, так как запаслась всем необходимым в супермаркете по пути от своего дома к Алексею.
— Прошу, мой дорогой, — позвала Алексея.
— «Дорогим» меня звала Оля, — ершисто ответил Алексей.
— Тем более я буду тебя так звать, — заявила Тая, как и тогда, когда назвала «Алешенькой».
Таисия сбросила с себя халатик и села за стол в чем-то невесомом и очень укороченном.
— У тебя трусики наружу, — укоризненно заметил Алексей.
— Так задумано, — гордо сообщила Таисия.
Она разлила коньяк.
— Наш первый тихий семейный вечер, — пошутила она. — Вчерашний не в счет — руки тряслись после взрыва. Выпьешь, Алешенька? — Она приучала его к тому, что зовет «как Ольга».
— Что же, этот день мы начали с коньяка, в том же духе и закончим, — отшутился Алексей.
Он с удовольствием смотрел на Таю. Ее присутствие означало, что одиночество завершается, уходит из этой большой квартиры.
— Я тоже выпью. Для смелости. Этой ночью я буду тебя соблазнять.
Она храбро выпила коньяк.
— Давай лучше поговорим… о семейных делах, — насмешливо предложил Алексей.
— Ой, как интересно! — оживилась Тая. — Тогда начну я! Хочу сообщить тебе приятное известие: нам есть на что жить. Папа ежемесячно давал мне пятьсот баксов. Я с ним переговорила, и он теперь выделил на двести больше — семьсот. Не думай, он не жмот, но больше не дал, сказал — пока хватит.
Она проговорила все это деловито и явно гордясь своей сноровкой. Алексей смотрел на неё несколько иронически и вдруг огорошил её вопросом:
— Таисия, ты и в самом деле моя супруга?
— Да! — воскликнула Тая. Но уверенность покинула её, и она стала лепетать невразумительно: — Я думаю… Надеюсь… Через час-два…
Она вдруг осерчала:
— Я скоро стану твоей женой, если ты не импотент и не гомик!
— Ай да девочка! — изумился Алексей.
— Я не девочка! — она застенчиво и в то же время вызывающе сверкнула глазками. — Говорю это для того, чтобы тебя не мучило раскаяние, что совратишь невинную!
Алексей озадаченно спросил:
— А где же девичья стыдливость?
— Была да сплыла ещё в десятом классе! У нас девчонки выдвинули лозунг: «Аттестат зрелости — по заслугам!» Сообщаю это для того, чтобы не возникло недоразумений. Кстати, после десятого класса у меня никого не было.
Алексей без особых волнений переварил эту информацию и даже утешил Таю:
— Прекрати без нужды раздеваться-обнажаться! Ведь важно не то, что было «до», а то, что произойдет «после».
— Спасибо, Алешенька! — она хотела его поцеловать, но засомневалась, хочет ли он тоже этого. — Ты меня спросил, а теперь спрошу я… А ты… ты мой супруг?
Алексей понимал, что от этой юной чертовки ему уже не уйти.
— Ты меня сразила своим разговором с Олей и молитвой, которую я не подслушивал — услышал. Раз Оля разрешила, значит, быть нам вместе.
Он отступал медленно и с достоинством.
Таисия вскочила, подбежала к телефону, торопливо набрала номер:
— Мама! Мамочка! Он меня любит!
— Угомонись, — попросил Алексей. — И сядь за стол.
— Уже села, — смеялась Таисия, пытаясь забраться к нему на колени.
Наконец, она немного успокоилась, возвратилась в свое кресло, взяла рюмку.
— Не многовато ли пьешь, юная супруга? — поинтересовался Алексей.
— В самый раз! Сегодня у меня самый счастливый день!
— Тогда, поскольку мы выяснили, кто мы друг для друга, завтра же откажись от денежных дотаций отца.
— Это с какой стати? Он хочет помочь от чистого сердца!
— Я не бедный родственник. Деньги у нас с тобою есть — хватит.
— Откуда?
— Оставили Тихон Никандрович Ставров и Оля.
— Не спрашиваю, сколько…
— А я и не скажу. Потому что ты обязательно кому-нибудь проболтаешься. Той же Виолетте Благасовой, к примеру.
— А ты чего опасаешься? Ты ведь с нею переспал…
— Что-о-о? — у Алексея вытянулось лицо.
— Она сама мне сказала. И очень тебя хвалила… какой ты в постели. Но ведь это было «до»? — Наивненько проговорила Тая.
Алексей не знал, смеяться ли ему или возмущаться.
— Ладно, Тайка, ты победила, тебя не переговоришь. Иди стели, а я пока открою шампанское, выпьем: я за тебя, ты за меня.
Они, стоя, выпили шампанское, и Алексей нежно поцеловал Таю. Она горячо зашептала: «Будь со мною поласковее, Алешенька, я очень хочу и очень боюсь…»
…Они уснули на рассвете. Когда Алексей открыл глаза, был уже день, ярко светило весеннее солнышко. Тая устроилась у него на плече, но как только Алексей шевельнулся, она тут же проснулась, наклонилась над его лицом, поцеловала, обдав теплым дыханием, тихонько пропела: «Мы с тобой два берега у одной реки!»
— Что за концерты? — удивился Алексей.
— Эту песню часто поет папа маме. Мы можем не торопиться?
— Конечно.
— Тогда…
Она быстренько поднялась с постели, приняла душ, послала в ванную Алексея. Пока он вертелся под горячей и холодной водой, задернула тяжелые шторы, устроила в комнате полумрак. И в постели, обвив его своими руками и длинными ногами, прижавшись к нему всем телом, прошептала:
— Все было прекрасно, Алешенька… И я снова хочу… хочу… хочу…
Там только тени бродят…
Алексей и не пытался сравнивать Таисию с Ольгой. Это было бы кощунственно, так он считал. Каждая женщина — иной, неповторимый мир. Ольга сверкнула в его жизни яркой звездочкой, её сбили налету, безжалостно, выстрелом в упор, девочку, так и не узнавшую, что же это за штука — жизнь.
Таисия лишь характером чуть-чуть походила на Ольгу: такая же порывистая, открытая, непосредственная. Они принадлежали к одному поколению — дочери нового времени, в котором уже не было бдительного ока спецслужб, рухнули все запреты и были разрушены старые идолы. У них одна среда — та, в которой вертелись большие деньги, о происхождении которых можно лишь догадываться. И Ольга, и Таисия стремились вырваться из неё — Ольга надеялась на любовь и поддержку «правильного» человека — Алексея, Таисия — на того же Алексея и… выпестованный в мечтах парфюмерный бутик — чистое,
