— Если мое имя перевести на английский, то оно будет звучать, как Клэр… А тебя зовут… Настья, я знаю, мне наш господин и муж говорил. Я очень рада, что он взял меня с собой в Москву и познакомил с тобой. И мне грустно, что ты не живешь вместе с нами, другими его женами. Извини, но я не младшая сестра, у господина есть жены младше меня.
Клэр говорила очень сердечно и, кажется, светилась от счастья лицезреть Настю. Она повторила:
— Как жаль, что ты, старшая сестра, не уедешь вместе с нами. Жена должна быть рядом со своим господином и мужем.
«Черт возьми, это прелестное создание всерьез считает меня женой Бираго! Впрочем, спала я с ним или не спала? Так чего же, подруга, крутишься?»
Бираго слушал щебетание женщин с серьезным одобрением. Ему явно нравилась благожелательность, которую источала каждая из них. Настя это заметила, но тут же подумала: «Бог его знает, какие мысли крутятся у них под черепушкой, у этих африканцев. Ишь смотрит, как идол — вождь племени с московским образованием». Она ответила «сестре»:
— Дорогая Клэр, возможно, если Бираго согласится участвовать в моем проекте, я буду часто бывать в вашей, то есть в нашей стране.
— Тогда я прикажу подготовить для тебя достойные апартаменты, — обрадовалась Клэр.
— Ради этого, Настя, считай, что я уже дал согласие, — шутливо воскликнул Бираго. — Сейчас мы выпьем по рюмочке коньяка за встречу, а потом ты поделишься своими планами.
Они выпили — аккуратненько, маленькими глоточками, как и велит хороший тон. Насте очень понравились национальные сладости, украсившие столик.
— Клэр лично следила, чтобы в Москву мы с собою привезли то, что я люблю, — отметил Бираго. — А ты, Настя, изменилась.
— В какую сторону?
— Ты стала более собранной, я бы сказал, взрослой.
— Если не секрет, как проходит твой визит, Бираго?
— Все отлично. Переговоры идут успешно, — кратко ответил Бираго. — А теперь расскажи, пожалуйста, что ты задумала.
— Хочу создать издательский дом «Африка». Ты знаешь, что интерес к вашему черному континенту во всем мире всегда был высок, а сейчас наблюдается его новый всплеск. Меня не особенно интересует политика… Моя «Африка» займется изданием книг о культуре африканских стран, их традициях, флоре и фауне, истории и искусстве. Мы переиздадим книги европейских путешественников и ученых- первооткрывателей африканского континента, лучшие произведения писателей с мировыми именами об Африке. Конечно, спросом будут пользоваться географические карты, атласы. И книги, в которых мы соберем рецепты народной медицины, опишем обряды и традиции.
— Ого, госпожа Демьянова! — воскликнул Бираго. У тебя поистине наполеоновские планы!
— Они вполне осуществимы, мой господин и муж, — не удержалась от небольшого кокетливого укола Настя. — А что ты скажешь о планах издания современных африканских писателей и поэтов? Их сегодня мало знают в мире, а напрасно.
— Если этот проект удастся, он принесет большую пользу Африке.
— И моей России, — сочла необходимым уточнить Настя. — Я помню твои слова о том, что порою мы ведем себя по отношению к африканцам как скрытые расисты…
— Я так говорил?
— И ты был прав. Я надеюсь, что вокруг моего Издательского дома объединятся искренние друзья и знатоки Африки не только из России, но и из других европейских стран. Традиционно большой интерес к твоему континенту проявляли англичане, французы, немцы…
— И под видом ученых засылали к нам своих шпионов…
— Шпионаж — профессия древнейшая и уважаемая. Ты же знаешь: есть три древнейшие профессии: проституция, прости меня, Клэр, за вульгарность, журналистика и шпионаж. Но мы постараемся, чтобы разведчикам, как их деликатно именуют сегодня, в нашем Издательском доме было делать нечего. Репутация его должна быть безупречной.
— Ты очень умная женщина, старшая сестра! — с восхищением сказала Клэр. — И если ты захочешь, я буду всеми силами тебе помогать.
— Похоже, женщины уже договорились, — заметил Бираго. Твой проект, Настя, безусловно, интересен, хотя он и дорогостоящий. С чего ты намерена начать?
— Я уже начала. С тебя — улыбнулась Настя. — Кроме шуток, ты очень влиятельная фигура на африканском континенте. Твоя поддержка обеспечит нам успех. Вот мой план: я создаю и регистрирую мой Издательский дом в Москве и сразу же открываю его отделения в твоей стране и в Швейцарии…
— Почему именно в Швейцарии? Логичнее — в Париже…
— Швейцария респектабельнее и серьезнее Парижа. И там — мой банк.
— И все-таки подумай о Париже, — посоветовал Бираго. — Люди у тебя есть?
— Команда только начинает складываться… В Москве мне обеспечена поддержка моей газеты, — а это реклама, паблисити, как говорят на Западе. Есть и несколько человек, которые охотно поработают на меня, за хорошую плату разумеется. Найдутся люди и в Швейцарии… А кто займется «Африкой» в твоей стране, определишь ты сам.
— Я, пожалуй, приму, госпожа Демьянова, твои предложения. И на переговорах, которые веду здесь в Москве, расскажу о твоем проекте. Думаю, он понравится твоим высокопоставленным соотечественникам. Они любят «усиление культурных связей», — Бираго иронически хмыкнул. — В любом случае это обеспечит тебе государственную поддержку. И, — Бираго сделал многозначительную паузу, — …и переведет интерес к твоим наследственным миллионам в другое русло. Когда появляются государственные интересы, многое воспринимается иначе…
— «Он все понимает, мой шоколадный мужчина, — отметила Настя. — Моя частная инициатива сразу становится важным пунктом в межгосударственных отношениях двух стран. А раз так, то никакая шавка меня не укусит».
Бираго поднял рюмку с коньяком.
— Будем считать, что переговоры — мои, президента, и деловой женщины из России госпожи Демьяновой, прошли успешно, за что я и предлагаю маленький тост.
Бираго выпил — хрустальная рюмка с коньяком в его большой широкой ладони казалась крошечной.
— Сколько времени тебе потребуется, Настя, на регистрацию Издательского дома в Москве?
— За все про все дней десять… Ты ведь знаешь, Бираго, в нашей стране многие двери быстро открываются с помощью простеньких ключиков.
Настя выразительно притронулась к своей сумочке.
— Нам это знакомо. Но пока вы у себя дискуссируете по поводу закона о борьбе с коррупцией, — проявил Бираго знание российской действительности, — мы такой закон уже приняли. Он предполагает немедленный расстрел пойманного на взятках.
— Вместе с родственниками, — безмятежно уточнила Клэр.
— Зачем так жестоко?
— Видишь ли, — объяснил Бираго, — когда чиновнику говорят: «Деньги или жизнь!», он выбирает деньги, так как уверен, что за них он сможет купить себе и жизнь. А когда его предупреждают: «деньги или жизнь не только твоя, но и твоих родственников», он задумывается и останавливается.
— У нас когда-то Петр Великий рубил мздоимцам руки…
— Я знаю такой опыт, но тогда у нас появилось бы слишком много одноруких. Еще их и кормить пришлось бы. Но вернемся к главной теме. Тебе нужно десять дней, может, чуть больше… Когда все устроишь, сразу дай знать в наше посольство. Мы тут же сообщим о создании у нас отделения Издательского дома «Африка».
— Мы продублируем это сообщение в моей газете, — сказала Настя обрадовано.
— Я найду толкового человека на должность руководителя отделения. Среди известных поэтов или писателей, но имеющего опыт административной работы. Патронессой нашего отделения станет… Клэр.
