— Гетти не рассказала вам, каким образом она очутилась так далеко от дома? Мне не хотелось ее сейчас расспрашивать, но я очень обеспокоена.
— Боюсь, мне мало что известно. — Питер задумчиво взглянул на Люссиль добрыми карими глазами. — Я встретил мисс Маркхэм, когда ехал по дороге в Дилингем, неподалеку от Вудбриджа. Промокшая до нитки, она, тем не менее, сначала упорно отказывалась сесть в мой экипаж и даже разговаривать со мной — она, мол, не нуждается в помощи незнакомых мужчин. Все же мне удалось уговорить ее, и она, проникшись, в конце концов, доверием ко мне, рассказала, что сбежала из дому, и ищет родственницу, которая сумеет ей помочь.
Питер в беспокойстве заходил по комнате.
— Право же, мисс Келлавей, мне нелегко вам это сказать, но, когда мисс Маркхэм сообщила, что родственница эта — мисс Келлавей из «Кукса», меня охватил ужас: невинная, чистая мисс Маркхэм просит отвезти ее в такой дом! Я подумал, было, что, быть может, она не такая невинная, какой кажется, но стоило на нее лишь взглянуть повнимательнее — школьница, да и только! Я понимал, что, переступив порог этого дома, мисс Маркхэм навек испортит свою репутацию, но у меня не было выбора. Не мог же я отвезти ее в Дилингемский замок, где живем только мы с братом, а никого, кто согласился бы ее приютить, я здесь не знаю.
С момента появления Гетти на пороге «Кукса» Люссиль терзалась такими же мыслями. Но отправить Гетти домой при таком самочувствии невозможно, да и что ее там ждет? Недаром же она пустилась в бега. В то же время Питер прав: новость о ее появлении в «Куксе» неизбежно просочится наружу, и репутация девочки будет испорчена навсегда. Люссиль с трудом удерживала слезы: придуманный Сюзанной маскарад уже принес ей неисчислимые неприятности, а сейчас грозит испортить жизнь Гетти, что уж и вовсе несправедливо. — Простите, мисс Келлавей, но это еще не все. Раз уж я так с вами откровенен, то должен сообщить, что Ник, мой брат лорд Сигрейв, знает, кто вы на самом деле, — сказал Питер.
Люссиль словно громом ударило. Она ушам своим не поверила, услышав, что Гетти назвала ее по имени: этим та выдала ее с головой, но теперь выясняется, что это не имеет ни малейшего значения: Питер знает, что она не Сюзанна! И лорд Сигрейв — тоже! Но откуда им стало это известно? И давно ли? Почему Сигрейв-старший не обмолвился об этом ни словом?
— Еще раз прошу прощения, мадам, что я вас встревожил. А все потому, что волнуюсь за мисс Маркхэм. — Он подошел к столику, на котором стояла бутылка бренди, и наполнил бокал. — Выпейте вот. Сразу почувствуете себя лучше.
— Я должна вам объяснить, мистер Сигрейв…
— Вы ничего не должны, мадам, — перебил он Люссиль. — Наверное, были какие-то веские причины для такой игры. Но Ник тоже хорош! Как он с самого начала не понял, что к чему?! Вашу сестру я никогда не встречал, но, и, не обладая особой проницательностью, нетрудно догадаться, что вы не относитесь к дамам легкого поведения.
— Не будьте так строги к брату, сэр! Мы с Сюзанной — абсолютные близнецы, а я всячески старалась вести себя, как подобает ей. Да, в отличие от Гетти, я заслужила порицание. Приехала в дом Сюзанны, выдавала себя за нее… И нет мне никакого прощения!
— Не казнитесь, мисс Келлавей! Не знаю, чем вы руководствовались, обманывая брата, но любой человек, побывавший в вашем обществе, не может не понять, что вы — женщина порядочная. Недаром же в трудную минуту жизни мисс Маркхэм вспомнила о вас.
— Благодарю вас, сэр, хотя, по-моему, вы несколько преувеличиваете мои достоинства. Но Гетти это все равно не поможет, — произнесла она еле слышно. — Раз окружающие считают меня Сюзанной, и я живу в ее доме…
— Да, — задумчиво согласился Питер. — О ней пойдет дурная слава. Мне кажется, без помощи Ника нам не обойтись. Но прежде, мисс Келлавей, вам надо, вам надо с ним поговорить. Вы готовы?
— Ради Гетти я согласна выложить все вашему брату начистоту.
— Очень хорошо, мисс Келлавей. — Питер поднялся. — Мне надо идти, не то Ник решит, что со мной что-то случилось. Благодарю вас за откровенность. Уверен, мы найдем какой-нибудь выход из этого положения. — Он улыбнулся и при этом стал так похож на старшего брата, что у Люссиль защемило сердце. — Передайте мой сердечный привет мисс Маркхэм. Завтра или послезавтра, с вашего разрешения, заеду узнать, как она себя чувствует.
Да, он заедет, в этом Люссиль не сомневалась. И как это такой неопытной девчушке удалось пленить его с первого взгляда! Питер Сигрейв по уши влюбился в Гетти — в этом Люссиль не сомневалась.
Всю ночь тревожные мысли не покидали Люссиль. Она без сна ворочалась с боку на бок, лишь под утро забылась тяжелым сном, но рассвет встретила с открытыми глазами.
Позавтракала она в одиночестве, не решаясь будить безмятежно спящую Гетти, затем попыталась предаться любимому занятию — чтению, но, убедившись, что не понимает ни слова, вышла, несмотря на хмурый день, в сад. Затем вернулась и написала письмо миссис Маркхэм, в котором сообщила, что Гетти жива и невредима и находится в «Куксе», где временно проживает Люссиль. Это, решила Люссиль, успокоит добрую даму и избавит ее от необходимости разыскивать дочь по всей округе.
Но скрыть пребывание Гетти в «Куксе» от соседей — задача трудновыполнимая. Ломая себе голову над тем, как это сделать, Люссиль погрузилась в глубокое раздумье, которое нарушила миссис Эйплтон, доложившая о приезде лорда Сигрейва.
Сигрейв вошел с присущей ему беззаботной самоуверенностью.
— Доброе утро, мисс Келлавей, — пробормотал он. — Чем могу служить?
— Что вы имеете в виду, сэр?
— Брат сказал мне, что вы имеете сообщить мне нечто важное. Поэтому я поспешил к вам с утра пораньше. Так в чем дело, мисс Келлавей?
К своему ужасу, Люссиль обнаружила, что не в силах произнести ни слова.
— У вас, по-видимому, какие-то затруднения, мисс Келлавей, — терпеливо сказал Сигрейв спустя несколько секунд. — Насколько я понимаю, речь пойдет о мисс Маркхэм. Питер рассказал мне о встрече с ней. Она дочь ваших приемных родителей, только-только со школьной скамьи. Что же заставило ее искать у вас пристанища?
Лорд говорил с обычной твердостью, которая окончательно лишила Люссиль решимости. Помочь Гетти, не повинившись перед графом, который и без того все знает, было невозможно, но ей окончательно отказало мужество. Она прокашлялась.
— Видите ли, милорд…
— Мисс Келлавей? — Он с ироническим выражением лица ожидал продолжения. Люссиль набрала полную грудь воздуха.
Тут распахнулась дверь и в комнату впорхнула мисс Маркхэм в свежевыстиранном муслиновом платье, в котором она накануне попала в грозу.
— Доброе утро, Люссиль! — заверещала она. — Я выздоровела. Какое счастье, что я тебя нашла… — Заметив Сигрейва, она смущенно замолчала и сделала глубокий реверанс. — Простите, сэр, я не знала, что моя сестра не одна.
Люссиль готова была провалиться сквозь землю. С великим трудом удалось ей выдавить на своем лице некое подобие улыбки. Ну что бы Гетти проснуться на полчаса раньше? Но еще не все потеряно, лишь бы она ушла.
— Доброе утро, Гетти, — поспешно проговорила Люссиль. — Рада видеть тебя в добром здравии. Миссис Эйплтон подаст тебе завтрак в гостиной…
— Я уже позавтракала в постели, — сообщила мисс Маркхэм, но, перехватив многозначительный взгляд Люссиль, добавила. — Конечно, конечно, подожду тебя в гостиной. Извините, сэр, — обратилась она к Сигрейву.
— Мне вы нисколько не мешаете, — сообщил Сигрейв, одаривая ее такой лучезарной улыбкой, что она пришла в замешательство. — Вы, по всей видимости, мисс Маркхэм. Разрешите представиться — Николас Сигрейв, это с вами, очевидно, познакомился вчера мой брат.
— О да! Здравствуйте, сэр! — Гетти очень мило покраснела. — Я так благодарна мистеру Сигрейву — ведь он, можно сказать, спас меня. А я даже не смогла поблагодарить его по-человечески. Пожалуйста, передайте вашему брату мою глубокую благодарность.
