нее были собраны жителями Лондона) уже стояли на месте, обстреливая ядрами крепкий бастион, выстроенный защитниками перед Лёрскими воротами. Брат короля, герцог Кларенс, с третью английского войска обогнул город и теперь противостоял Гарфлёру с востока. В отбитом им обозе, шедшем на помощь городу, оказалось несколько пушек. Нанятые для защиты Гарфлёра голландские пушкари легко соблазнились английскими деньгами и обратили пушки против горожан. Гарфлёр оказался в кольце, и любое подкрепление подошло бы к нему не иначе, как только пробившись сквозь английские войска на суше или сквозь королевский флот в гавани.
Когда с орудийными окопами было покончено, четыре десятка лучников — и Хук вместе с ними — отправились на холм к западу от лагеря по той же дороге, по которой английская армия подходила к Гарфлёру. Стрелкам было велено повалить росшие там дубы, а обрубленные с них прямые сучья укоротить до длины лучного цевья и погрузить в повозки. День был жарким. Оставив у дороги полдюжины стрелков с двуручными пилами, Питер Годдингтон увел остальных на вершину, где указал им нужные деревья и отрядил к каждому по двое лучников. Хук с Уиллом из Дейла оказались почти у самого берега, южнее них сентенар поставил лишь близнецов Скарлетов. Мелисанда увязалась пойти со стрелками: от постоянной стирки у нее саднили руки, и хотя в лагере не иссякали горы грязной одежды, которую надо было чистить, стирать и кипятить, управляющий сэра Джона в тот день отпустил ее с Ником.
— Если тот священник до меня дотронется, я его застрелю, — пообещала она как-то Нику. — И его подручных тоже.
Хук тогда лишь молча кивнул. Одного она, может, и убьет, а вот защититься сразу от нескольких ей не удастся: заряжать арбалет — дело долгое.
За стуком топоров временами слышались приглушенные деревьями пушечные выстрелы и звук от ударов каменных ядер о стены Гарфлёра.
— Зачем было уходить так далеко от своих? — спросила Мелисанда.
— Вокруг лагеря большие деревья уже порубили, — ответил раздетый до пояса Хук, вонзая топор глубоко в дубовый ствол. Полетели щепки.
— Не так уж мы и далеко. — Уилл из Дейла стоял в стороне, предоставив всю работу Хуку. Тот не возражал: топор дровосека был ему привычен.
Мелисанда натягивала тетиву арбалета. Как ни тяжко ей приходилось, она отказалась от помощи Ника с Уиллом и порядком вспотела, пока натянутая до предела тетива не легла в замок. Вложив стрелу в желоб, девушка направила арбалет на дерево шагах в десяти, нахмурилась, закусила губу — и нажала спусковой крючок. Стрела, пролетев в ярде от цели, угодила в кусты позади дерева.
— Не смейтесь! — велела Мелисанда прежде, чем Ник с Уиллом успели раскрыть рот.
— Я и не смеюсь, — откликнулся Хук, улыбнувшись Уиллу.
— Мне и в голову бы не пришло, — подтвердил тот.
— Я научусь, — пообещала Мелисанда.
— С открытыми глазами научишься быстрее, — заметил Хук.
— Это трудно.
— Смотри вдоль стрелы, — посоветовал ей Уилл, — держи арбалет тверже и на крючок нажимай легче и медленнее. И благословит Господь твой выстрел, — добавил он лукавым голосом отца Кристофера.
Девушка кивнула и вновь принялась взводить арбалет. Натянув тетиву до щелчка, она решила больше не стрелять и, положив оружие на землю, стала смотреть на Хука, удивляясь легкости, с которой он рубил огромный дуб, — той же кажущейся легкости, с какой он стрелял из лука.
— Пойду гляну, не помочь ли близнецам, — сказал Уилл. — Уж тебе-то, Ник, помощь не нужна.
— Точно, — согласился тот. — Коль они ходили в сукновалах, то, считай, настоящей работы и не видели.
Уилл, вместе с топором подхватив зачехленный лук и мешок со стрелами, исчез среди деревьев в южной части леса. Мелисанда проводила его взглядом и опустила глаза, разглядывая взведенный арбалет так, будто впервые его видела.
— Со мной говорил отец Кристофер, — тихо произнесла она.
— Да? — Хук, запрокинув голову, прикинул длину и толщину ствола и предупредил: — Скоро свалится.
Он подошел к дереву с другой стороны и с силой рубанул.
— И что сказал отец Кристофер?
— Он спросил, не собираемся ли мы пожениться.
— Мы? Пожениться? — Хук вновь ударил топором, от ствола отделился клин.
«Теперь свалится в любой миг», — подумал он, чувствуя, как напрягся ствол, как беззвучно рвутся волокна древесины перед тем, как дерево упадет замертво. Он отступил к Мелисанде. Девушка стояла там, где дерево ее не заденет. Заметив арбалет с натянутой тетивой, он хотел было ее предостеречь — если оставлять оружие взведенным, дуга может ослабнуть. Однако, может, оно и к лучшему: арбалет с ослабленной дугой ей будет проще взводить…
— Пожениться? — повторил он.
— Да, он так спросил.
— А что ты ответила?
— Сказала, что не знаю. — Мелисанда упорно не поднимала глаз. — Может быть?
— Может быть, — эхом откликнулся Ник, и тут дерево затрещало, разрывая последние волокна, дуб стал валиться — медленно, затем все быстрее, задевая кроной ветви соседних деревьев, и наконец огромный ствол с шумом обрушился на землю под беспокойный крик птиц. Тревожный гомон вскоре затих, и в лесу вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь звоном топоров вдоль кромки леса.
— Может быть, — медленно повторил Хук. — Кажется, это хорошая мысль.
— Да?
— Да, — кивнул он.
Мелисанда взглянула на него, помолчала, затем подняла арбалет.
— Смотреть вдоль стрелы и крепче держать приклад? — спросила она.
— И мягче нажимать спусковой крючок. Задержи дыхание, не смотри на стрелу, смотри только на цель.
Девушка кивнула, вложила стрелу в желоб и прицелилась в то же дерево, по которому промахнулась в прошлый раз, только теперь она стояла к нему на два шага ближе. Хук видел ее сосредоточенное лицо, видел, как она сжалась в ожидании удара прикладом. Она затаила дыхание, закрыла глаза, нажала на спусковой крючок — и стрела, мелькнув рядом с деревом, улетела вниз вдоль пологого склона. Мелисанда с тоской посмотрела ей вслед.
— Стрел у тебя не так уж много, — напомнил ей Хук, — и они редкие.
— Редкие?
— Они меньше обычных, потому что сделаны под меньший арбалет.
— Надо найти те, что улетели?
Ник улыбнулся.
— Я пока отрублю пару веток, а ты найди те две стрелы.
— У меня еще целых девять.
— Одиннадцать лучше.
Девушка положила арбалет на землю и, направившись вниз по склону, исчезла в залитых солнцем зарослях. Хук взвел арбалет, надеясь, что от постоянного напряжения он ослабнет и Мелисанде станет легче с ним справляться, и вновь отошел к стволу, от которого отрубал ветки. Для чего королю столько прямых жердей длиной с лук?.. Ник отрубил пару веток помельче и услышал, как где-то неподалеку рухнуло очередное дерево. Мелисанда куда-то запропала, и он подумал, не помочь ли ей с поисками стрел. Как вдруг девушка выбежала к нему из зарослей с широко распахнутыми от испуга глазами.
— Там люди! — воскликнула она, указывая на западный склон.
— Конечно люди, — отозвался Ник и одним ударом отрубил ветвь толщиной в мужскую руку. — Нас тут много.
