Мессира Жоффрея эти слова привели в замешательство.
– Вы отпускаете меня?
– Вы нам не нужны, – сказал Томас. – Вы бы лучше подумали об отъезде в Испанию или в Святую землю. В тех местах найдется не много эллекинов.
Мессир Жоффрей вложил меч в ножны.
– Я должен сражаться против врагов моего короля и потому буду сражаться здесь. Но благодарю вас.
Он взял поводья, и в этот момент из лесу выехал сэр Саймон Джекилл, указывая обнаженным мечом на мессира Жоффрея.
– Это мой пленник! – крикнул он Томасу. – Мой пленник!
– Он ничей не пленник, – ответил Томас. – Мы его отпускаем.
– Вы его отпускаете? – насмешливо улыбнулся сэр Саймон. – А ты знаешь, кто здесь командует?
– Я знаю одно: этот человек – не пленник, – ответил Томас.
Он толкнул коня мессира Жоффрея в покрытый попоной кострец, отправляя скакуна по дороге, и крикнул вслед:
– В Испанию или в Святую землю!
Сэр Саймон повернул было коня вдогонку, но, увидев, что Уилл Скит готов вмешаться и прекратить преследование, снова повернулся к Томасу.
– Ты не имел права отпускать его! Не имел права!
– Он же вас отпустил, – сказал тот.
– Он сделал глупость. И теперь что, я тоже должен быть дураком?
Сэра Саймона трясло от ярости. Пусть мессир Жоффрей заявил о своей бедности и его семья вряд ли могла собрать выкуп, но один его конь стоил по меньшей мере пятьдесят фунтов! Из-за Скита и Томаса эти деньги только что ускакали на юг. Сэр Саймон смотрел, как удаляется француз, а потом опустил меч и приставил клинок к горлу Томаса.
– С первого же момента, как я тебя увидел, ты держишься нагло. Я по рождению выше всех на этом поле, и мне решать судьбу пленников. Ты понял?
– Он сдался мне, – сказал Томас, – а не вам. Так что неважно, в какой постели вы родились.
– Ты, щенок! – процедил сэр Саймон. – Скит! Я хочу получить компенсацию за этого пленника. Ты слышишь?
Скит пропустил его слова мимо ушей, но у Томаса не хватило благоразумия поступить так же.
– Боже, – с отвращением проговорил он, – этот человек отпустил вас, а вы не можете отплатить ему тем же? Какой же вы рыцарь? Вы просто негодяй. Идите и ошпарьте себе задницу.
Меч поднялся вверх, и одновременно взметнулся лук Томаса. Сэр Саймон посмотрел на сверкающий наконечник стрелы с побелевшими от заточки краями, и ему хватило ума не наносить удар. Он со щелчком вдвинул клинок в ножны, развернул коня и поскакал прочь.
Люди Скита остались разбирать вражеские трупы. Их было восемнадцать, и еще двадцать три тяжелораненых. Также было шестнадцать истекающих кровью коней и двадцать четыре убитых – такое количество конины, заметил Уилл Скит, непростительно угробить впустую.
Так мессир Жоффрей получил урок.
В Ла-Рош-Дерьене стояла суматоха. Сэр Саймон Джекилл пожаловался Ричарду Тотсгему, что Уилл Скит не пришел ему на помощь в бою. Рыцарь также присвоил себе заслугу в убийстве и ранении сорока одного вражеского латника. Он похвастал победой в стычке, а потом вернулся к теме предательства Скита. Но Ричард Тотсгем был не в настроении слушать жалобы сэра Саймона.
– Вы выиграли битву или нет? – спросил он.
– Конечно, мы победили! – в негодовании вскричал сэр Саймон. – Столько убитых!
– Тогда зачем вам понадобились латники Уилла? – поинтересовался Тотсгем.
Сэр Саймон попытался найти ответ, но не преуспел в этом.
– Он дерзил, – пожаловался он.
– С этим вы разберитесь сами, без меня, – отрезал Тотсгем.
Но, обдумав этот разговор, он решил вечером встретиться со Скитом.
– Сорок один человек убитых и раненых? – задумчиво проговорил Тотсгем. – Это, пожалуй, треть ланьонских латников.
– Да, пожалуй.
Тотсгем встал на постой в доме у реки. Из его окна было видно, как под сводами моста течет вода. Вокруг сторожевой башни, охранявшей мост с дальнего края, кружили летучие мыши, а домики за рекой освещала щербатая луна.
– Теперь у них не хватает людей, Уилл, – сказал он.
– Да уж, им не повезло.
– А городишко набит добром.
– Похоже на то, – согласился Скит.
Многие в страхе перед эллекином отправили свое имущество в близлежащие крепости, и Ланьон, скорее всего, был полон всякого добра. А главное, Тотсгем нашел бы там провиант. Его гарнизон получал кое-какую провизию из крестьянских хозяйств к северу от Ла-Рош-Дерьена, и еще больше доставляли через Ла-Манш из Англии. Но разорение эллекином окрестностей грозило голодом.
– Оставить пятьдесят человек здесь? – продолжал размышлять вслух Тотсгем, но такому старому солдату, как Скит, не нужно было объяснений.
– Нам понадобятся лестницы, – сказал он.
– А что случилось со старыми?
– Пошли на дрова. Зима была холодной.
– Может, ночной штурм? – предположил Тотсгем.
– Через пять-шесть дней полнолуние.
– Значит, через пять дней, – решил Тотсгем. – И мне потребуются твои люди, Уилл.
– Если протрезвеют к тому времени.
– После сегодняшнего они заслужили выпивку, – тепло проговорил начальник гарнизона и улыбнулся Скиту. – Сэр Саймон жалуется на тебя. Говорит, что ты дерзишь.
– Это не я, Дик, это мой приятель Том. Сказал ублюдку, чтобы тот пошел и ошпарил себе задницу.
– Боюсь, сэр Саймон не из тех, кто следует добрым советам, – мрачно проговорил Тотсгем.
Советам не следовали и люди Скита. Он дал им волю в городе, но предупредил, что если перепьют, то утром им не поздоровится. Они не послушали совета и устроили пирушки в тавернах. Томас с парой десятков своих друзей и их подружек отправился на постоялый двор, где они пустились плясать, петь и попытались завязать драку с компанией «белых крыс» герцога Иоанна, у которых хватило благоразумия не поддаться на провокацию и тихо исчезнуть в ночи. Чуть погодя на постоялый двор вошли два латника в камзолах с эмблемой графа Нортгемптонского – со львами и звездами. Их встретили насмешками, но они все вытерпели и спросили, нет ли среди присутствующих Томаса.
– Это вон тот урод, – сказал Джейк, указывая на Томаса, отплясывавшего под звуки флейты и барабана.
Латники подождали, пока он закончит, а потом объяснили, что Уилл Скит сейчас у командира гарнизона и хочет поговорить с ним.
Томас допил свой эль.
– Дело в том, – объяснил он стрелкам, – что без меня они ничего не могут решить. Без меня как без рук.
Раздался смех. Томас удалился в сопровождении двух латников под добродушные крики стрелков.
Один из латников был из Дорсета и слышал о Хуктоне.
– Там высадились французы? – спросил он.
– Ублюдки разорили его. Сомневаюсь, что от него что-либо осталось, – ответил Томас. – Так зачем я понадобился Уиллу?
– Бог знает, да не скажет, – ответил графский латник. Сначала он вел Томаса к жилищу Ричарда Тотсгема, но потом свернул в темный переулок.
