развалинам в предместье Маратовой усадьбы лазил. Вы скажете, что я не прав, предавая своего союзника? Он мне не родственник и сам, как только с нашей помощью разберется с Пауком, не прочь будет нас прихлопнуть, результаты после боя на тракте показательны…
Предвидя ход событий, я Митьке сказал не спорить с маратовцами. Он и не спорил, когда они от жадности захватили практически весь запас нового оружия. Так что Марат такой же хищник, как и Паук, вот пускай они и дерутся между собой, а мы им и поможем обоим… или обеим?
По прибытии в усадьбу я был принят Маратом без промедления, меня даже обыскивать не стали.
– Ну что, Степан. Провели разведку? – сходу набросился на меня хозяин усадьбы.
– Да, и время начала боевых действий послезавтра.
– Но у меня уже идут настоящие бои по всему городу! – вскричал Марат.
– Я несу значительные потери!
– Так примените против них оружие, добытое в схроне, – спокойно возразил я, – да и мне на послезавтра кое-что понадобится.
– Что именно? – уже спокойней спросил Марат.
– Один АГС с четырьмя лентами, МОН-100[12] штук пять и ТБшек три штуки, – перечислял я.
– А еще про яд для собак не забыли? Да, еще колбасы вашей копченой килограмм пять. Думаю, перед такой вкуснятиной ни одна собака не устоит.
– С этим проблем нет, но столько оружия! Ты меня обескровишь.
– Да ладно прибедняться, вы почти два воза со всякой всячиной захватили, так что делись, хозяин…
– Значит, договорились, – и, заканчивая разговор, Марат добавил:
– Атакуем на рассвете, мои бойцы в лоб ударят через пост, а вы взрываете и долбите все там к едреной матери, и учти, атаковать буду серьезными силами, и поэтому постарайся уничтожить как можно больше противника, что бы наших потерь было поменьше…
Понятно, что ж не понять, хочешь ты сразу все на места поставить, нас прибьете, склады в ваших руках и город тоже твой, Марат, другие хозяева не сунутся, только все думаю, пойдет по-другому, – это я так, про себя мыслю.
Я развернулся и почти бегом промчался во двор седлать Ворона…
В трактире постоялого двора меня уже ожидали два наших деда, и тот самый верзила – привратник со двора старшины возчиков. Поздоровавшись, я присоединился к компании обедающих, и пока мне привратник рассказывал позицию союза возчиков, спокойно обедал.
– Значит так, мы согласны помочь, но… – вещал верзила, – … мы выдвигаем дополнительные требования, в товарообмене (кстати, это слово далось ему с трудом, наверно долго заучивал речь). Между вашими селами и нами мы расплачиваемся не только товаром, но и золотом по согласованному курсу.
Верзила перевел дыхание, и вытер пот со лба, видимо речь ему далась с трудом.
– Хорошо, мы согласны, курс обмена обговорим потом, а послезавтра, на рассвете, как только услышите выстрелы, подъезжайте, не мешкая, к усадьбе Паука.
Верзила вытаращил на меня глаза, но молча закивал, дескать, понял.
– И смотри, только хозяину это скажешь! Где налево лепетнешь, считай и сам покойник и семью твою не обидим.
Детина все так же молча, часто закивал, сам не рад наверно таким секретам. Когда привратник вышел, я послал Митьку проследить, чтоб верзила не дай бог свернул куда-нибудь с намеченного маршрута к дому старшины, но вроде все обошлось, Митька вернулся, когда мы с дедами обсуждали уже свои проблемы. Ай, хитрый старшина, не хочет к своему дому привлекать чужого внимания и сам на второй контакт не пошел, человека прислал, в случае чего, мол, я не при делах… Ну вот, пока Митька отслеживал привратника, мы с дедами составляли план действий.
– Так, значит, пост находится в ста шагах от ворот, – рассуждал я, – значит подобраться к воротам сможем незаметно, собачек колбаской отравленной угостим, они не залают, нас почуяв, это ж волкодавы, не лают, сразу на части рвут… Мой монолог прервал дед Максим:
– Ай, я пень старый, только счас вспомнил. Паук-то уйти сможет, у него подземный ход выводит за ограду с другой стороны от основной дороги!
– Ты откуда знаешь дед?
– Да у меня приятель постройкой его руководил, поделился секретом… перед смертью. Паук всех строителей подземного хода порешил.
– А ты точно знаешь, где выход из него?
– Ну не совсем точно, с разбросом шагов в двести.
– И то хлеб, ай да молодец старик, – одобрительно похлопал я по плечу Максима.
– Это нам очень облегчает задачу. Значит, поступим так. Ночью угощаем собачек колбаской, затем как они угомоняться, ты Сапер ставишь МОНки с внешней стороны около ворот. Затем заряды, которые взрываются от огнепроводного шнура, замаскируй шагах в ста перед постом на дороге. А две ТМ-ки и несколько зарядов для их детонации поставь прямо у крыльца, так чтоб Паук сам подумал о бегстве.
– Дед Максим, – ты передаешь схему усадьбы Марата своему «приятелю», и говоришь на словах, что послезавтра ДНЕМ Марат будет атаковать Паука, ну и про новое оружие напомни, впрочем, они сами про него сегодня узнают и думаю, чтобы опередить Марата, атакуют его усадьбу одновременно с нашим штурмом, вот каша будет!
– Степа, – перебил меня дед Максим, – меня, пожалуй, люди Паука сегодня повяжут, САМ он будет меня допрашивать.
– Да, об этом я как-то не подумал, ну вот что, сразу они тебя вязать не будут, сначала возьмут то, что на добровольной основе отдашь, а потом действительно могут повязать.
– Поступим так, – сказал я, немного подумав, – сейчас я видел, во дворе хозяин свинью готовится резать, попросим у него немного крови и мочевой пузырь. Наденешь колпак, вот у Сапера есть, и под него спрячешь пузырь с кровью, мы в засаде тебя подстрахуем, и как только тебя попытаются взять, мы кое-кого из них подстрелим, а ты смело дави пузырь на голове и падай ничком.
Вечер, мы с Митькой сидим в засаде, солнце еще не зашло по летнему времени, и бьет заходящими лучами нам в глаза, но делать нечего, место выбрано не случайно, с других сторон может появиться вероятный противник. Дед Максим сидит, пригорюнившись на обломке бетонной плиты, и меланхолично пережевывает во рту невесть откуда взятую травинку. У меня в руках винторез, а автомат Митьки переведен на одиночную стрельбу, нам старика еще не хватало зацепить шальной пулей. Но вот на дороге появилась одинокая фигура пегобородого шпиона Паука, старик поднялся и прошел несколько шагов навстречу соглядатаю, как мы с ним и договаривались, вот теперь они оба под прицелом, и солнце уже в глаза не светит. Парочка постояла немного, о чем-то говоря, дед Максим передал схему, попутно объясняя что-то. Внезапно шпик махнул рукой, и из-за кучи щебня, там, где дорога делает поворот, появились три бойца Паука. Старик дернулся, делая ложную попытку побега, но шпик вцепился в него, поджидая трусящих тяжелой рысью бойцов, тут мы вступили, двумя выстрелами с пятидесяти шагов я уложил двух бойцов, в третьего попал Митька, и мы закричали – Марат! Марат! Ура! Но сами из прикрытия не высунулись, шпик присел, от неожиданности выпустив дедову руку. Дед Максим картинно схватился за голову, и из-под колпака тотчас полилась кровь. Дед рухнул ничком в бетонную пыль, пегобородый кинулся бежать по дороге, петляя как заяц… А мы для острастки популяли в него немного, стараясь не попасть, зато каждому бойцу еще по пуле в голову добавили из предосторожности…
Всю дорогу назад к постоялому двору дед, выпачканный в пыли, и с совершенно не годным к использованию колпаком на голове, шаркал ногами и бормотал себе под нос: – Ах, какой артист погибает во мне! Нерон, просто Нерон!
– Ты что, дед, бормочешь?
– Ась? Да это я так, падал я очень внушительно, теперь шпик точно не сомневается в моей смерти…
В этот раз мы ночевали в номере вместе с дедом Максимом, нечего ему шляться по Полису, а то действительно в покойника превратится.
Рынок встретил нас, необычайным для утра оживлением, как же, в невольничьем ряду сидели на
