пышущим паром пирогом, вкуснотища… Выпили-повторили, и после второго стаканчика меня потянуло поговорить не о нашей обыденности, а о чем-то отвлеченном, например о прошлом.
– Вот скажи химик, ты же историю знаешь лучше нас, случайно ли эта комета кабыздохнула по шарику? – Юра помолчал, то ли собираясь с мыслями, то ли переваривая съеденное и выпитое.
– Вообще такие катастрофы на земле происходили с периодичностью в каждые семь тысяч лет, и каждый раз возникала новая цивилизация, представь себе: организуем здесь на месте новый прекрасный город, со своим правителем, своими законами, а умные люди вроде меня отпишут для потомков: – Правил ентим городом и этой страной Степан Первый и жил при нем народ в достатке и благоденствии… (я аж зажмурился от удовольствия)… Но ты дюже не расслабляйся, благоденствием пока и не пахнет (да, не надо о грустном). Митяй, явно не прислушивался к нашему разговору, а думал о чем-то своем, понятно о чём, о бабе своей шелапутной, прикидывал, как с ней поступить. Внезапно он резко встал, и не говоря ни слова вышел из горницы. Мы с Юрой переглянулись.
– Как думаешь, сразу прибьет, или попользуется еще? – Юра почесал плохо выбритую щеку и говорит: – По-моему, вообще не накажет.
Ошиблись мы оба, попользоваться-то Митька попользовался, но не без моей помощи отдал ее на следующий день в дом ее хахаля – местного плотника Петьки. Вот теперь ему придется и свою жену кормить, весь выводок своих детей и еще неслабый довесок – бывшую Митькину бабу. А поделом, теперь уж Петьку «на сторону» не потянет. Да и не выдержит он долго на своих не очень густых харчах с двумя бабами… Как говорил Юра, создадим прецедент, для остальных послужит уроком, а то завели по две бабы некоторые, когда у нас холостых мужиков уже излишек. Думают, что общинный харч незыблем и постоянен, и делить его будут по числу едоков в семье, а вот хренушки, по осени поделим, конечно, как и обещали и вспашем общиной, вот только по весне сеять будут только по своим наделам. А плотнику тоже твердый оклад положим, мигом от лишних баб все многоженцы избавятся, иначе с голоду подохнут. И уже пора решать проблему с лошадьми, осень на носу, сеять озимые скоро приспеет время, а лошадей не хватает.
Глава 11
Решено, через три дня выезжаем в степь, а перед выездом решили устроить загонную охоту. На другой стороне реки у опушки леса устроили скрады, и на следующий день по зорьке сидели на своих позициях. Из чащи леса раздавались пока еле слышные крики загонщиков, гремели трещотки, и железный гром металлической посуды слышался пока на грани восприятия. Стрелков собралось немного, всего-то восемь человек. Разместили схроны подковой, на расстоянии пятидесяти метров друг от друга, так что крайняя позиция справа упиралась в лес. Крайние стрелки и я, находящийся в центре, были вооружены автоматическим оружием, остальные луками, а Щербатый, как отменный стрелок, вооружен единственной имеющейся у нас бесшумкой, вот им и начинать отстрел, чего заранее зверье громкими выстрелами пугать? Ну а потом вступим и мы. Загонщики уже находились на расстоянии двух верст от нас, когда с их стороны раздались первые выстрелы. Дело в том, что я поставил в цепь несколько опытных охотников, во-первых они точнее выведут зверье на нашу засаду, а потом в лесу зверушки отнюдь не все безобидны и хотя загонщики вооружены, если зверь пойдет на прорыв, могут растеряться. Выстрелы звучали все чаще и наконец, на опушке леса появились первые звери. Ну конечно это были косули, стайка этих пугливых животных метнулась вперед, в сторону реки, но быстро и почти бесшумно была уничтожена опытными стрелками. За ними тихой поступью вынырнула из чащи семья лосей. Самца с одного выстрела в голову снял Щербатый, а двух молодых самок утыкали стрелами другие засадники, самок с детенышами мы по уговору не тронули и они, шумно всхрапывая, пронеслись мимо меня на расстоянии вытянутой руки, остановились на берегу реки, заметались, повернули назад и скрылись в лесу, в стороне от засады. В это время из леса, несколько в стороне от наших схронов, показался выводок волков, самец постоял, понюхал пропитанный кровью воздух, но возвернутся в чащу не успел, завертелся, кусая ужаленный стрелой бок. Волчата и самка полегли рядом. И тут из леса пошла волна зверья, прямо на меня неторопливой с виду трусцой, бежал крупный медведь, и мой ПК забил короткими очередями, поразив медведя, стайку кабанов и росомаху (вредная тварь!), редкого в наших краях оленя и еще двух лосей, кажется. В кого стреляли остальные засадники, я не замечал, прямо на меня уже летела скачками рысь солидных размеров, и еще стайка кабанов. Всех диких свиней я не успел положить, и они пронеслись мимо, а рыси, я, как ни странно, попал прямо в лоб, и одной пулей не попортив шкуру, хотя летняя шкура и похуже зимней… Прорвавшееся зверье металось вдоль берега, некоторые поплыли на ту сторону реки, а большинство возвращалось в лес, обходя стороной страшное место.
Наконец я прекратил огонь, и наши стрелки постепенно смолкли, только справа вел продольный огонь одинокий стрелок, но и он замолк, так как животные более не появлялись, а из леса на опушку выступила цепь загонщиков. Да, настреляли зверья мы изрядно, забьем местную коптильню под завязку, и еще народ дня три давиться от свежего мясного обилия будет, ну и нам пара, тройка, свежезапеченных кабаньих окорочков не помешают в дорогу…
День отъезда, как и день встречи, всегда волнует меня. Ну, понято, вернуться домой к родным и близким людям всегда радостно, но и отъезд тоже приятно щекочет. Что-то во мне поднимает волну новизны ощущений, и даже воздух, солнце, и все что меня окружает, кажется необычным, и зуд в пятках, и немного страшно, и радость от новых впечатлений при общении с людьми (может даже и не дружественном общении), и зов дальней дороги, и вообще, люблю я сменить обстановку. Вот и сегодня на пороге дома полной грудью глотнув свежего воздуха (ну подумаешь, слегка навозом припахивает), я с ходу вскочил в телегу и подал команду: «трогай». И наш обоз, состоящий из двух телег, медленно покатил по сельской улице. Пока едем до Рябинового хутора по наезженной дороге, расскажу немного о предшествующих событиях.
Жена, конечно, была против нашей поездки, с чисто женской точки зрения, ну я ее понимаю, остаться одной в чужом пока ей селе страшновато, хотя я опять за старшего Юру оставил, не обидят, небось, жену хозяина, да и в Юре я уверен на все сто. Конечно, без проблем не обойдется, но до крайностей не дойдет, на крайняк, Ефимыч всего в пятнадцати верстах находится, поможет в сложной ситуации. Да и пора ей самой уже приучатся к самостоятельности, она же не просто шухры-мухры, а жена владетеля…
Четверо нас собралось в дорогу – все люди опытные в путешествиях, приличные стрелки. Мы с Митькой во главе естественно. Да еще, думаю, у тестя одну телегу с товаром снарядим, основное оружие на продажу хранится у него, а пока мы позволили себе ехать на полупустых телегах, все равно товара пока почти не набрали, возьмем у тестя, да думаю, Изя на Ярмарке что-нибудь подкинет. В хутор попали уже после полудня, и тесть ни в какую не соглашался отпускать нас на ночь глядя, а по его замасленным глазкам я понял, что давно не было у него повода принять на грудь, ну а тут, как же, зять в дальнюю дорогу собирается, сам бог велел проводить с хорошей отходной пьянкой, а я чо – я не против. Не сопьюсь, надеюсь…
Выехали, как и предполагали, от гостеприимного тестя только поутру. Митька мотал в такт кочкам поникшей похмельной головой, а я вчера слегка схитрил и за весь вечер умудрился принять на грудь не больше ковшика, и поэтому был бодр и весел. Наш отряд увеличился вдвое, мы взяли с собой трех охотников и фельдшера – Петровича и теперь передвигались на своих двоих при трех телегах груженых товаром. До тракта добрались без происшествий. Вот только вид моего родного поселка меня покоробил. Вообще странно быстро нежилые дома приходят в жалкое состояние. А место, в общем-то, неплохое, вон попорченные зверьем пашни и приусадебные огороды, пропадают почем зря, хотя земля там прекрасная, да и само расположение поселка стратегически важно, надо над этим подумать, пост, что ли пока просто оставить на зиму или часть холостяков пока сюда переселить?
Так, в раздумьях, я и не заметил, что обоз уже уперся в ворота Ярмарки. К темноте ворота закрыли от лихих людей, и Щербатый аж голос сорвал, призывая воротного. Наконец, маленькое окошко, прорезанное в больших деревянных воротах приоткрылось, показался здоровенный шнобель, и густой бас просипел: – Что надо? Хто такие? – Открывай, старшой, со Степанова к Изе приехал, – сказал я, переместившись вплотную к окошку.
– Не знаю такого, – высказался наглый тип, пошмыгивая простуженным шнобелем. Вот за него, вернее, железно воткнув пальцы в его ноздри, я и притянул голову обладателя замечательного носа к воротному древу.
– Ежели ты, сволочь, в сей секунд воротца не откроешь, завтра же пойдешь работать на соляные
