не стали, зверье подъест.
Через два дня мы без проблем в дальнейшем достигли Родников. Село, или почти город, славилось своими ткачами, и место было удобное – рядом с берегом Волги. Так что людей проживало в Родниках раза в два больше чем в моем селе. Староста принял нас хорошо и дело даже не в том, что сестра Юрия была замужем за старостой, просто он увидел в нас потенциально выгодных покупателей. Обоз расположился на постоялом дворе, а меня пригласили в дом старосты, где после обильного обеда мы долго беседовали о перспективах дальнейшего сотрудничества. Потом обсуждали пути и возможности торговли со степняками, хотя Фролу (так звали старосту) и хотелось бы поучаствовать в обменной торговле посредником, все же видимо он прикинул и степень риска данного мероприятия (степняки непредсказуемы) и начал объяснять нам тонкости обмена с кочевниками:
– Лучше всего торговать с ними прямо у нас. Кочевники три-четыре раза в год приезжают к нам за товарами, лошадей, скот и кожаные изделия привозят на обмен.
– У вас что, безопасней?
– Ну да, им где-то обменивать свой товар нужно, и вообще выбрали вы не лучшее время для путешествия в степь. Сейчас сезон смерчей начинается, до нас-то они не доходят – лесная полоса с юга прикрывает, а вот дальше… Мы сами в это время и не ездим в степь, да и ваши друзья возчики то же должны были вас предупредить.
– Да, на что-то такое намекали, – нехотя признался я, – но у нас положение безвыходное, лошадей совсем не осталось, а проводник…
– А проводник у вас совсем безбашенный, наверно посулили с хренову гору, вот он и согласился. Все понятно, положение безвыходное, поэтому я промолчал, да и о чем здесь говорить? После обеда вышли прогуляться на берег Волги. Река несла свои светло-желтые воды широко (примерно на полверсты) раскинувшись вдоль глинистых берегов.
– Это что, старики говорили – ранее река была значительно шире, да и русло после катастрофы изменилось, вон видишь те обрывы? – староста показал на глинистый срез, шагов на четыреста отстоящий от кромки воды.
– Там ранее вплотную река облизывала берега, а теперь вроде другой берег стремится подточить, правда мы на ту сторону почти и не плаваем, места там больно жуткие, людей нет, а охотится… Еще неизвестно, ты зверюгу заполюешь или она тебя, такие твари бродят, что если во сне приснятся, обделаться со страху можно, – староста пристально вглядывался в сторону стрежня реки. Там как раз проплывало, борясь с течением какое-то небольшое судно под парусом.
– А вон вологодские правят к дому, то же со степняками торговали, как раз до сезона смерчей успели убраться.
Мы прошлись еще вдоль берега, посмотрели, как рыбаки вытаскивали невод, да рыбки в Волге хватало, и та соль, привезенная мной на обмен, пришлась в Родниках весьма кстати. Я договорился, что полотно, данное нам на обмен, мы заберем на обратном пути. На следующий день перед отъездом я навестил нашего раненного.
– Ну что, Костя, лечи свою героическую жо… рану, оставлю с тобой фельдшера, а то он человек пожилой, может пути не выдержать, а тут за тобой присмотрит, – я махнул им на прощание рукой и обоз тронулся в степь… Вечер, мы сидим у потрескивающего костра, за спиной у нас последний оплот леса, впереди простирается степь, на небе звезд почти не видно, с вечера мгла заслонила звезды и полную луну. Разговор зашел об обычаях кочевников, Серега проводник вещал:
– Жрут они в основном мясо и коренья съедобные, рыбу только с большой голодухи потребляют. Хлеб, картошка за большое лакомство у них почитается, а правят у них мурзы, как только двадцать, тридцать мужиков в клане набирается, так сразу себе старшего выбирают. Но часто в степи заварухи меж собой устраивают, и власть сегодня у одного, на следующий раз приехал, глядишь, уже башка бывшего мурзы в стойбище, на колу одета, у входа в юрту другого начальника висит. Не всегда конечно, есть у них старики – мурзы, которые всеобщим уважением пользуются, так тех не трогают, самый главный в самом большом стойбище – мурза Ильяс. Вот если с ним о торговле договорится, никто в степи тебя не тронет. С бабами у них такая же проблема, как и у нас, или калым плати большой, или так отнимай – воюй. Вот из-за них-то почти все драчки местные и происходят. Ребята они смелые, почти ничего не боятся, ни крови, ни капризов степной погоды. Только «олгой-хорхой» их в ужас приводит…
– А это что за зверь? – Да не зверь, червяк такой большой, я сам его не видел, но по рассказам, эта тварюка закапывается в землю и ждет свою жертву, как только что-то крупнее зайца пробегает мимо, так шмаляет в него ядом, в виде тумана или пара, только жертва глотнет воздуха и кирдык. Нет спасенья. Если стадо овец идет кучно, так сразу двадцать, тридцать животин положить сможет, раз говорят так орда шла человек в двадцать, нашли от них только железяки, которые Олгой переварить не смог.
– Во, блин, страхи какие, так и всех людей перевести могут…
– Нет, червяки эти редкие, ползают плохо, так главное не нарваться на тварюку, или воздух успеть задержать пока отбежишь шагов на пятьдесят, да лицо и руки немедленно водой промыть, тогда может и выживешь…
Вот наслушался страхов, и всю ночь меня во сне преследовали какие-то пауки и розовые дождевые черви с коровьими головами и под утро один из них меня почти схватил, уже дышал мне в лицо… Я открыл глаза, у-у, черт! Ворон, скотина стреноженная! Добрался до моего лица, дышит, сволочь, прямо в харю, тварь безмозглая… Ну ладно, ладно не обижайся, это я так, спросонья.
Поднялся, смотрю, светает.
– Подъем орлы, а ты чего нас не разбудил пораньше, счас по самому солнцепеку поедем, – это я Щербатого распекаю, дежурившего во вторую половину ночи, зазевался он что ли, или сам под утро вздремнул? К полудню мы поняли, что двигаться дальше по такой жаре не стоит, и остановились на дневку. В общем, я решил двигаться вдоль реки, в первую половину ночи, затем краткий отдых. Переседлываем лошадей, двое остаются с телегами, а остальные на разведку, верхами по холодку до полудня рыскать будут, так мне кажется, мы быстрее кочевников найдем.
Жара стояла просто мочи нет, а воды для питья в общем-то и не было, не брать же из Волги? Коней напоить, туда-сюда, можно все же. А самим пить? Впрочем, проводник говорит, возчики пили, не болели, правда, через уголек цедили и потом еще кипятили часик. Хотя Серега и обещал к вечеру найти ручей с чистой водой.
Наш обоз по заведенному порядку двигался ночью. Опасно конечно, лошадь может в сурчиную нору копытом угодить. Но по очереди мы вели переднюю телегу, держа лошадь за повод. Да и первые две ночи выдались ясные, светила полная луна, так что не страшно. Растительность вначале пути росшая в изобилии, стала более бедной, уже не приходилось прокладывать путь, продираясь сквозь густую жесткую траву и редкий кустарник. Травы стало меньше, все более часто встречались проплешины в каменистой почве, все больше колючек налипало на одежду, если так дальше дело пойдет, то кормить лошадей будет нечем. На четвертый день пути я и Трофим-охотник с хутора, остались с телегами, а наши разведчики уехали на поиски скотоводов. Небо с утра было закрыто серой мглой, духота, и какая-то тяжесть висели в воздухе. Приближался полдень, разведчиков не было, зато подул устойчивый юго-восточный ветер, который крепчая на глазах, нес частицы пыли и волны жара. Через некоторое время уже стало нечем дышать, и мы, спустившись ближе к реке, залегли под откосом, прикрывшись полами захваченной одежды… Я из-под полы, через щель смотрел на беснующийся смерч, который тонкой воронкой закручивал воду реки, унося в воздух топляк (притопленные бревна), водоросли, и речных животных, черными точками мелькающих в самой средине смерча. Тело воронки постепенно приближалось к противоположному берегу и, наконец, выбралось, как гигантская змея на сушу, разбрасывая в разные стороны различные предметы и прибрежную грязь… Затем смерч внезапно пропал, а нас еще в течении долгого времени терзал поднявшийся ураганный ветер, наконец, к вечеру ветер стал стихать, и мы перебрались ближе к нашим телегам.
Глава 12
Ландшафт после бури изменился, но не сильно, жесткую траву засыпало песком и пылью, кое где валялись обломки деревьев принесенные ураганом невесть откуда, на передней телеге лежала дохлая ворона, кожаное покрытие с одной из телег сорвало и унесло в неизвестность, да уж, мы с Трофимом переглянулись и начали откапывать в расшпиленном возу запасы воды, повезло… они не пострадали и мы жадно начали пить эту теплую, противную, но так необходимую сейчас влагу. Всю ночь мы ждали наших
