пациентки - жарок присутствовал, но вполне терпимый. Жаль, что нет у меня с собой снотворного - никогда не было актуальным. Ну да ладно. Пожелал девушке спокойной ночи и, провожаемый неодобрительным взглядом сиделки, отбыл в свою комнатёнку. Нужно было о многом подумать.
Не спалось. Да кто бы удивлялся. В такой ситуации у кого угодно крыша поедет: за один день событий... Пятерым на всю жизнь хватит, если экстримом особо не увлекаться. Мысли хороводили в голове как сумасшедшие и все на разные темы. Нужно было собраться и отсечь не самое актуальное на данный момент. Как ни дико это прозвучит, но в первую очередь я стал гнать от себя воспоминания о своих жене и сыне. Хоть не было и нет на Земле никого дороже и роднее, но... А может утром я проснусь уже дома? Или хотя бы в своём времени? - Прочь! Когда это произойдёт, тогда и радоваться буду.
Предположим всё-таки, что попал я крепко и застрял надолго... Необходима хоть какая-нибудь легализация. Даже если Соков мне поверил или поверит, это будет нелегко. Хотя кто его знает. Не помню я в упор 'местные' порядки и законы. К тому же этот труп... Каким лешим сюда занесло моего современника, да ещё и угораздило получить чем-то по башке. Может с этого завтра и начать? Хоть какая-то ясность нарисоваться может...
Уснул, как водится, незаметно как. Снилась разная хрень, но совершенно 'невспоминабельная', я вообще крайне редко могу вспомнить свой сон даже непосредственно после пробуждения, но он должен хотя бы иметь сюжет. А тут помню только то, что была некая фантасмагория и не более.
Как же здесь орут петухи! Причём каждый на свой лад. Внутренне матерясь, я потихоньку просыпался и подсознательно переводил размер гребненосных 'трелей' на русский язык. Я совершенно явственно стал если и не понимать вопли 'пернатых будильников', то, во всяком случае, узнавать, когда голосит один, а когда другой. Их было трое в пределах досягаемости звука, и один орал: ' Я вас не зна- юууу!', другой: 'На-та-шаааа!', третий: ' Идите вы все наа фиг!'. Ну, в общем, у меня 'перевелось' именно так.
Наскоро умывшись и позавтракав чаем с пирожками, я попросил очередного встреченного мной 'мундироносного' слугу передать Сергею Васильевичу, что хочу с ним поговорить. Ну и получил сразу: 'Барин отдыхают, не велели беспокоить'.
Погулял у крыльца, жутко хотелось курить и, чтобы не спалиться, пришлось для этого дела сбегать в свою комнату - разгуливать с сигаретой перед дворней совершенно ненужный риск. Очередной раз попытался 'прорепетировать' начало разговора. Про себя естественно. Подполковник так и не появлялся.
Хотя... Я ведь могу скоротать время в приятной компании...
Температура у Насти с утра была уже практически нормальной, опухоль на руке уменьшилась и всё шло к тому, что молодой и здоровый организм достаточно быстро справится с недугом.
- Ну что же, Анастасия Сергеевна, если так пойдёт и дальше, то завтра я разрешу вам гулять.
- Правда? - глаза девушки буквально 'зажглись' радостью. - А сегодня нельзя?
Нет, меня просто подчас умиляет человеческая психология - стоит только пообещать что-то хорошее, как сразу просят поскорее и побольше.
- Нет! - категорически отрезал я (хотя на самом деле вполне можно было бы гулять и сегодня хоть сразу после завтрака, но нужно было 'выдержать солидность ситуации').
- Как жаль! А ведь я себя уже вполне хорошо чувствую.
- Вот давайте и закрепим это состояние. Анастасия Сергеевна, или я вас лечу, и вы меня слушаетесь, или я не отвечаю за последствия. Именно так я и скажу вашему отцу. Как вы думаете, что он решит?
Настя сразу поняла последствия и больше занудничать не стала. Я поспешил откланяться, пообещав, что сегодня ещё зайду. Прямо в коридоре встретил Сокова-старшего и тут же поспешил взять быка за рога:
- Доброе утро, Сергей Васильевич.
- Доброе, - подполковник был довольно приветлив, что вселяло оптимизм, - Вадим Фёдорович, я обдумал наш с вами разговор, и у меня есть некоторые вопросы к вам.
- Обязательно отвечу на все, но давайте пока попробуем разобраться с одной проблемой, которая, думаю, вас волнует тоже серьёзно.
- Вы о чём? - брови Сокова надменно вскинулись.
- Сергей Васильевич, позвольте мне, во-первых, осмотреть тело доставленного вчера человека, а во-вторых, осмотреть место, где его нашли.
- Я, конечно, могу вам это обеспечить, но с какой целью? - мой собеседник опять стал смотреть слегка подозрительно.
- Да чтобы попытаться хоть немного понять (в этом месте, очень рвался с языка матерный артикль, эмоциональность которого, была бы понятней и убедительней многих словословий, но приходилось обходиться 'цензурным' языком), то, что произошло и со мной.
- Он в подвале. Тихон вам покажет. Но только сегодня уже похороны. Отец Паисий приедет часа через два.
- Похороны? На кладбище?
- А что вы думали? У него на шее остался крестик. Серебряный, судя по всему. Не посмели его разбойники снять. Неужели мы похороним христианина на пустыре?
- Нет, конечно, но так вот быстро... Не дожидаясь расследования.
- Лето на дворе, Вадим Фёдорович. Не след покойников долго держать. Сегодня же и похороним.
- Ну, хоть содержимое карманов я могу посмотреть? Это может быть важно.
- Несомненно. Тихон вам всё покажет.
- Благодарю. Я могу идти к телу? - мне показалось, что подполковник держится со мной уж слишком официально, хотя я, конечно, мог и ошибаться.
Соков молча кивнул, и я отправился искать своего слугу. Нашёлся Тихон, естественно на кухне, где лопал кашу, параллельно пытаясь заигрывать с кухаркой Татьяной. Кстати весьма аппетитная бабёнка, хоть и слегка полновата, но это уж 'работа такая'.
Услышав о моём желании, Тихон, даже не доев свою гречку, немедленно вскочил и проводил меня в подвал, к телу. Канделябр со свечами, который мужик прихватил с собой, буквально должен был, по его мнению, символизировать важность и значимость моей персоны: свечей на семь, не меньше.
Просто удивительно как мёртвые люди разительно непохожи на себя живых: расслабившиеся мышцы лица позволяют коже сползти и совершенно обтянуть собой кости черепа. Так что я даже не мог судить - видел ли я когда-нибудь этого человека или нет.
Ну, так: кожа на пальцах вполне нормальная, значит, кольца или перстня с него не сдирали, а вот часиков никаких нет. Ой, не верю я, что мужик в таком прикиде какой-нибудь 'Ролекс' или 'Сейко' на руке не таскал!
Рана... Тут классика - тупым предметом (но в данном случае не головой), может быть что угодно - обух топора, дубина, кистень, лом... Да мало ли...?! Крови вытекло предостаточно - весь верх пиджака пропитан.
- Тихон! Пойдём, покажешь, что у человека в карманах было.
- Да не извольте беспокоиться, ваше благородие, все, как ни есть собрали. Пойдёмте за мной!
Да уж! Мало тебя, парень, муштровали! Тихон повернулся ко мне спиной и стал подниматься по лестнице, совершенно искренне, небось, считая, что если света достаточно ему, то и мне хватит. А между тем, из-за его широкой спины пробивалось только ничтожное подобие освещения. Но, хоть и на пределе, мне его хватило, чтобы выбраться из подвала не покалеченным.
Содержимое карманов 'пациента' было ожидаемым: ключи от машины с мерседесовским брелком, ключи от, вероятно, квартиры, до боли знакомые монеты с прыгающим лососем и бумажка с номером телефона и пометкой 'Павел' (ну то есть 'Паавелс' - над 'а' стояло 'гарумзиме' - знак долготы). Короче -