Хотя терпеливый, сцуко! Сам не лезет.
А сымитируем-ка мы атаку... На... Наааа!
Парень отпрыгнул и было видно, что он слегка озадачен. Успел, гадёныш, увидеть, как кончик моего клинка сплясал в нескольких сантиметрах от его глаз. Такое впечатляет. Наверное занервничал, раз начал делать глупости: стал атаковать сам. Явно ему хотелось поскорее развязаться с нервным напряжением, которое я ему обеспечил. Катана дважды просвистела возле моего живота. Но вечно такое 'хамство' продолжаться не могло. Я понял, что если не убью сам, то убьют меня. Мало того, что умирать просто не хотелось, но быть убитым таким... мягко говоря, недалёким фехтуном, было ещё и унизительно.
В общем, проткнул ему горло на противоходе, даже не поцарапавшись.
Просто получилось в горло - специально не выцеливал. Могло быть и в глаз, и под ключицу... Так попало.
Трудно описать ощущения, когда твой клинок входит в живую плоть... Да лучше и не надо. И выражение лица, когда он ещё только начал понимать, что сейчас умрёт... И не только понимать. Видеть хлещущую из горла кровь и чувствовать, как из него уходит жизнь...
И я на это смотрел. А публика орала и аплодировала.
Я убил в первый раз, это было непросто, но в тот момент мне казалось, что если бы сейчас на арене появилась бы даже одна из женщин, восторженно ликовавших по поводу хлещущей из того кэнтоиста крови, то я запросто распорол бы её шпагой со значительно меньшими угрызениями совести, чем испытывал сейчас. Гады! Ненавижу!
В общем, с арены я прямиком отправился в сортир. Сблевать не получилось, хотя ком в горле стоял, и желудок неоднократно делал заявления о необходимости освободиться от содержимого. Наверное с полчаса пришлось простоять в душе, чтобы смыть с себя запах горячей крови. Её давно не было на мне, не было на самом деле и того запаха, но я всё продолжал упорно тереть себя мочалкой...
Был уверен, что никогда не ступлю больше на песок этой арены. Никакие силы не заставят меня больше убивать ради потехи толпы... Ошибался.
Во-первых, содержимое конверта, полученного за этот бой равнялось моей годовой зарплате на две ставки. Единовременные стартовые 'гробовые', которые получила моя жена, тоже были немалой суммой...
В общем, через неделю я снова позвонил и сказал, что согласен повторить... Можете считать меня мерзавцем и нелюдем, но сначала сами побывайте в моей шкуре. И получите такое предложение... Хотя вы правы. Дурак я и сволочь. И самооправдание по поводу того, что я выхожу на бой не с обычными людьми, а с тем, кто сам готов убивать за деньги, это достаточна наивная отмазка.
Так я стал 'Шуриком'. Распорядитель придумал мне такую кличку для арены. Не какой-нибудь там 'Терминатор' или 'Чёрный Ворон', как было у большинства моих визави... Я выходил в очках. Единственный из всех. И имя трогательного и смешного героя Александра Демьяненко смотрелось на арене оригинально (и, первое время, провоцировало зрителей делать ставки против смешного очкарика).
Даже не интересовался, что это были за ставки (в смысле, сколько было в деньгах), но вход на бои для зрителей стоил от тысячи долларов (моя квартира была взята в кредит за семь). Зрители были обязаны появляться только в масках, которые им выдавали... Да фиг его знает, где и в какой момент выдавали. И, подозреваю, что среди этих самых зрителей было немало тех, кто, пуская слезу, вещает с экранов телевизора о справедливости и гуманизме.
Потом было ещё четверо на протяжении месяца: сначала дуболом с кавалерийским палашом (пацанам нравятся большие штуковины), потом ещё один 'самурай' с катаной, парень с секирой и 'казак' с шашкой. Вот последнего было жалко по настоящему - он явно немало времени посвятил обучению во владении этим красивым оружием... Театральным владением. Клинок очень красиво выписывал восьмёрки и круги передо мной, но... немного спокойствия и выдержки. 'Протыкается' такой 'смерч' на раз. Действительно не хотелось его убивать. Никак не хотелось. И парень-то совсем молодой. Пришлось напрячься и умудриться всадить ему шпагу в предплечье. Получилось 'очень удачно' - меж костей у самого локтя. Трудно представить его боль, но сознание он потерял. Тянул я бой долго и был уверен, что зрители позволят ему жить.
Чёрта с два! Не для того они отстёгивали такие бабки, чтобы смотреть на лёгкие раны. 'Убей! Убей!...' - неслось со всех сторон... Убил. Пока тот не пришёл в себя. Ну и всё. Хватит об этом.
Изначально боялся одной проблемы: как объяснить Ленке, откуда взялись и продолжают браться деньги? Но всё разрулилось само собой - достаточно быстро удалось найти клинику в Германии, где обещали и сделать операцию, и провести реабилитацию. Поэтому она вместе с сыном уже месяц как была там, и ещё два месяца их возвращения можно было не ждать. Чек, выписанный Витькой, моя супруга видела сама, а истинной стоимости всего не знала. Поэтому я спокойно переводил деньги непосредственно в клинику и уже после второго боя выплатил всё, что требовалось за полный курс.
Нас выпускали к арене, когда заканчивался предыдущий бой, и я несколько раз мог видеть, как утаскивают за ноги проигравшего и как ликует и гордо расхаживает по песку победитель.
И в последний раз я заметил, что победитель не особо горд... И со шпагой... Серёга! Горский! Какого чёрта он тут делает? (Идиотский вопрос самому себе - а то я не видел 'что он тут делает') Он меня, естественно, не заметил, а вечером я позвонил старому другу и предложил встретится за пивком.
Сергей не особенно изменился, только в его иссиня чёрных когда-то волосах было огромное для тридцатилетнего мужчины количество седины. И в глазах этого, некогда весёлого и искромётного парня явно просвечивали боль и тоска.
Пристроились в парке, в кафе под открытым небом - благо погода позволяла. Заказали по пиву с сухариками. После банальных 'Как дела?' -'Нормально, а ты как?', разговорились, повспоминали нашу спортивную молодость, 'обменялись' несколькими анекдотами, но некоторая натянутость чувствовалась: я никак не мог начать разговор о том, о чём собирался, а Сергей не мог понять, чего это меня вдруг на общение потянуло - годами встречались только на могиле тренера.
- Слушай, Серёга, - мне надоело выискивать повод перейти к основному вопросу, - Ты давно на боях?
Собеседник удивлённо вскинул на меня глаза и стал усиленно пытаться изображать на лице нечто, по его мнению, являющееся удивлением и возмущением.
- Брось! Я тебя там видел. И не думай, что собираюсь вести с тобой душеспасительные беседы - сам в крови по уши. Пять поединков. А у тебя?
Нда. Оглоушил я его здорово. Пытаясь собраться с мыслями, Сергей с трудом выдавил из себя:
- Три. А ты как там...? Ведь это что получается? Мы могли с тобой...
- В том то и дело. Могли. И эти гниды не успокоились бы, пока один из нас не убил другого. И теперь нет никакой гарантии, что однажды так не произойдёт. Как тебе перспективка? Ведь идея то на поверхности: 'Вон как эти шпажисты режут других. Не свести ли их друг с другом в каком-нибудь 'праздничном поединке'. Кого-то ещё из наших там видел?
- Никого.
- Ну хоть это хорошо. А как тебя занесло-то туда?
- Как? - Горский пытливо посмотрел мне в глаза, - Наврать тебе про 'двух тузов на мизере' или банальщины хватит?
- Оно тебе надо - звиздеть? Я же не следователь. Хочешь - могу и свою историю рассказать. И я не об этом. Понятно, что не от хорошей жизни... Ну ведь не давал же ты объявления в газеты: 'Готов биться насмерть за хорошее бабло...'.
- Ах ты об этом... Витька адресок подсказал.
