Ну а как же без масонов?
Весь обратный путь доктор разливался по поводу своей работы с йодом, а мне удавалось вставлять только редкие реплики.
- Судя по вашему описанию, вещество напоминает хлор. Вы уже думали о том, как его назвать, если наша гипотеза подтвердится?
- Честно говоря, не думал об этом. А у вас есть предложения?
- Есть. Предлагаю по аналогии с хлором дать ему название по его цвету: 'хлорос' - 'зелёный', а пары этого элемента фиолетовые, не так ли?
- Именно. Фиолетовый по-гречески - 'иодос'. Значит 'иод'?
- Мне показалось, что это будет логично. У вас нет возражений?
- Нет. Вполне разумно. Но не будем пока делить шкуру неубитого медведя. Я обнаружил ещё одно любопытное свойство. В свете последней темы исследований, которой мы занимались, - доктор выжидательно и слегка лукаво посмотрел на меня.
Ого! Неужели сам додумался? Ну, если так! Ну Айболит! Настоящий учёный. Ну-ка, ну-ка...
- Вещество очень плохо, но растворяется в воде, и даже если этот слабенький раствор добавить в воду с бациллами, то они гибнут. Все! До единой! Представляете?
- Вот это да! - постарался изобразить я восторг от столь 'неожиданного' события. - Погодите... А вы не пробовали исследовать на предмет бацилл смывы с этих бурых пятен на ваших руках?
- Как-то не додумался... А ведь вы, чёрт побери, правы! Это первое, что мы сделаем, приехав ко мне. И я почти уверен в результате.
Я-то был уверен не 'почти'. Что и конкретно подтвердилось в лаборатории - в смывах не было ни одного микроба. Бородкин ликовал.
- Вы представляете, какой это будет шаг в военно-полевой хирургии! Да и просто в лечении ран, даже бытовых. У меня за все эти годы умерло от относительно небольших порезов несколько пациентов, а, сколько таких случаев по всей России! А ведь всего-то обработать рану этим веществом...
- Это совсем не 'всего-то', - поспешил я опустить на грешную землю размечтавшегося доктора. - Для начала представьте, сколько йода понадобится на всю страну. К тому же как использовать его в кристаллическом виде? Нужен раствор. А в воде, как вы сами заметили, вещество растворяется очень плохо. Нужно поискать другой растворитель.
- Разумеется. Я всё это прекрасно понимаю. Но если мы сможем заинтересовать людей стоящих достаточно высоко, то все проблемы решатся. Требуется время и связи. Но главное начать этот процесс и тогда, может через пять лет, может и больше... Но мы ведь уже начнём спасать какие-то жизни, только ради этого стоит постараться. Как вы считаете?
- Несомненно. Работать надо и искать надо. Кстати, любезный Филипп Степанович, вы, помнится, собирались заняться исследованиями по поводу сохранения продуктов. Есть какие-нибудь результаты?
- Ну конечно! Как я мог забыть! Смотрите! - величественным жестом доктор указал на две колбы, как я понял, с бульонами, - Одна стоит десять дней, другая - шесть. Ни малейших признаков гниения. Давайте посмотрим, что в первой?
Ну, разумеется. Микроорганизмы имелись в следовых количествах. И те, наверняка, попали в бульон, когда мы открыли крышку. Ну что же. Ещё один шаг вперёд. Разовьём идею:
- Знаете, Филипп Степанович, я тут подумал и о других болезнях. Ведь они могут тоже проистекать от бацилл. Если еда или питьё не очень чистые или не очень свежие, то эти микроскопические животные могут попадать в наш организм без всякой раны. Разве не так? И вызывать болезни. Как вы считаете, стоит над этим подумать?
Вот тут доктор посмотрел на меня как-то странно.
- Вадим Фёдорович, я, в последнее время, стал чувствовать себя несколько ... Неуютно, что ли...
- Нездоровится? - но попытка спрыгнуть с темы, которой я боялся, была слишком наивна.
- Да нет, со здоровьем всё в порядке. Но я ощущаю себя доктором Фаустом.
- Намекаете, что я Мефистофель?
Но я уже совершенно конкретно почувствовал, что отшутиться не удастся.
- Вы не тот за кого себя выдаёте. Ведь так? - доктор смотрел на меня в упор, и было крайне тяжело вынести этот давящий взгляд, не отводя глаз.
- Разве то, что мы с вами сделали, может нанести кому-нибудь вред? - перешёл я в наступление. - Разве вы сами не поняли, что если донести всё это до людей, то не умрут и не заболеют десятки, а может и сотни тысяч? И это только в ближайшие годы. А потом наука, сделавшая мощный бросок вперёд, подарит человечеству новые лекарства и спасёт ещё миллионы. Вспомните, что сделала Екатерина Великая для популяризации вариоляций. Сколько людей не умерло от оспы в результате?
- Вы не тот, за кого себя выдаёте, - задумчиво повторил Бородкин, - Вы всё знали заранее. Я был марионеткой в ваших руках...
- Да, чёрт побери! - я не хотел понимать обиды славного доктора. - Я всё знал и знаю многое ещё. Но все открытия вы сделали сами. Я показывал лишь направление, в котором искать. И вы действовали как настоящий учёный, каковым и являетесь.
- Зачем вам всё это надо? - взгляд сельского эскулапа был растерянный и обиженный как у ребёнка, которому подсунули пустую конфетку.
- Филипп Степанович! Дорогой! Ну неужели вы уже записали меня в служители зла и удивляетесь тому, что я пытаюсь творить добро? Ведь вы сами не понимаете, зачем 'Мефистофелю' делать то, что я сделал. К огромному сожалению, я лишён возможности рассказать вам всю правду. Она невероятна, но, когда-нибудь вы её узнаете. Обещаю. Я очень прошу поверить мне и продолжать ваши исследования.
- Я так не могу, - голос доктора был тих, но непреклонен, - я не могу заниматься чем-то, постоянно думая о том, что мной манипулируют и направляют мои мысли. Это унизительно.
- Хорошо, я буду сообщать открыто факты, которые знаю, а вы - проводить исследования, могущие это подтвердить и являться убедительными для современной науки. Такое положение вас устроит? Подумайте, ведь это, повторяю, спасёт тысячи и тысячи жизней.
- Я должен понимать от кого принимаю помощь.
- Да разве? Если вы увидите с моста тонущего ребёнка, то вы бросите ему верёвку или будете раздумывать кто и зачем здесь эту верёвку подложил? А?
Бородкин задумался...
- Понимаю вашу аналогию. Но откуда вы всё-таки обо всём упомянутом знали? Вы оказались правы во всём. Это невероятно, но это факт. Необъяснимый. Ведь можно уже даже не проводить исследования по передаче болезней через пищу вместе с бациллами. Верно?
- Верно. Через пищу и воду люди заражаются, например холерой и дизентерией, бацилл тифа переносят в основном вши. Даже через воздух передаются возбудители некоторых болезней. Но исследования продолжать необходимо - словам никто не поверит, нужны эксперименты.
- Вы может, и лекарства от всех этих хворей сделать можете?
Так. Уже хорошо - разговор переходит в конструктивное русло.
- Увы. Я мог бы изготовить несколько лекарств, если бы имел необходимые вещества. Я знаю формулы некоторых лекарств, но не знаю, как их получить, знаю, что от некоторых болезней лекарства есть, но понятия не имею не только о том, как их изготовить, но и об их составе.
- Простите, вы произнесли слово 'формулы' применительно к веществам. Что это значит?
Ну вот. Очередное палево. Не успел Дальтон донести свои идеи до российской глубинки... А он вообще-то успел свою атомистику сформулировать? То, что Михайло Васильевич это давно сделал, я помнил. Но не прижилось ведь. Вся слава англичанину досталась... Хотя и во многом по делу. Всё-таки до формул мой великий соотечественник не додумался.
- Формула вещества, это запись, отражающая состав и строение его корпускулы. Понимаете?
