- Понимаю... И вы, значит знаете, как устроены корпускулы различных веществ?
- Для многих - знаю.
- Как я понимаю, спрашивать: 'откуда?' - бесполезно?
- Именно так. И прошу на меня не обижаться.
Даже представить страшно, как клокочет сейчас содержимое черепной коробки местного эскулапа. Весьма, кстати, нетривиальное содержимое. Настоящая ЛИЧНОСТЬ.
Что он мне немедленно и доказал.
- Когда я был ещё мальчишкой, Россию посещал граф Калиостро... Шарлатан, конечно. Фокусник. А вы не шарлатан. Это уж точно. Вы учёный. Во всяком случае с точки зрения СОВРЕМЕННОЙ, - доктор акцентировал это слово, - науки.
- Что вы имеете в виду?
- А то, что 'путешественник' из Америки оставил далеко за флагом лучшие умы НАШЕГО ВРЕМЕНИ, - снова акцентировано. - Просто 'размышляя по дороге' и проводя нехитрые эксперименты в пробирной палатке... Вы из тайного общества, Вадим Фёдорович? Масон?
Блямш! Получил по башке, уёжик? Ну всё - скоро каждая крестьянка начнёт пальцем тыкать: Ой, бабы! Глядите! Этот, как его... масон который, идёт!
- Филипп Степанович, а вам самому не кажется такая идея абсолютно безумной?
Цепкий взгляд доктора не отрывался от моего лица.
- Кажется. И даже является безумной, только я почему-то вижу как напряглось ваше лицо, вместо того, чтобы выразить изумление по поводу моей фантастической версии. Так что мне кажется - я не далёк от истины.
Нда. Штирлиц из меня никудышный. Я уже говорил, что Бородкин напоминал сельского доктора из 'Формулы Любви', так теперь на меня смотрел другой герой Леонида Броневого - обаятельный папаша Мюллер.
Но уж лучше признаться в таком, чем в том, что есть на самом деле - у доброго айболита вообще крышу снесёт.
- Вадим Фёдорович, я терпеть не могу непонятностей. Поэтому или вы мне дадите объяснения, или я буду вынужден сообщить о вас в полицию. Я вам симпатизирую, но, несмотря на это и на безмерное уважение к Сергею Васильевичу, мне придётся так поступить.
- И что вы им скажете? Ну да ладно... Вы недалеки от истины. Я не масон, но действительно был членом некого общества... Не важно какого. В основном там учёные. Но знания, которые добыты на протяжении трёх веков, запрещено выносить за пределы этого самого общества. Категорически. Под страхом смерти. И смерти членов семьи. Вы думаете, почему свалилась в корзину с опилками голова Лавуазье? Только потому, что он был сборщиком налогов? В обществе невероятно разветвлённая цепь взаимной слежки и влияния на власть имущих - в той же Франции они мгновенно сумели переключиться с аристократической власти на народную. И очень эффективно.
А я не могу пассивно наблюдать, когда умирают люди, которые могли бы жить. А семьи у меня нет. У меня есть только моя жизнь. Которой я согласен рискнуть, чтобы спасти тысячи.
Ну что? Вы рады, что вытащили из меня эту информацию? Теперь, возможно, и вы будете под ударом.
- А у меня тоже семьи нет, - грустно улыбнулся доктор.
- У меня теперь тоже только моя жизнь. И мне нечего бояться. Я давно понял, что все эти ложи и секты, кланы и касты - только для того, чтобы затащить 'под свою сень' гордецов. Думающих: 'Я не такой как все! Меня не ценят!' И использовать их. Ну и романтика 'тайны' играет свою роль... Принадлежность к 'обществу', которое выше всех остальных. И, значит, принадлежа к нему, ты тоже возвышаешься над толпой... Глупость и ложь! Ложь самому себе. Вся эта 'принадлежность к ТАЙНЕ' - кусок сала в мышеловке. И всё завязано на самом страшном из Семи Смертных Грехов - на Гордыне.
И я из-за этого потерял самых близких людей. Жену и сына. (Я почти не врал)
И тогда я понял, что все личные амбиции - прах. Вечны лишь два понятия для мужчины: СЕМЬЯ и РОДИНА. РОДИНА И СЕМЬЯ. Всё! Всё остальное - вторично.
Я потерял свою семью и теперь хочу принести максимальную пользу своей Родине - России.
- А в чём моя роль? - Бородкин оставался настороженным. - Зачем я вам? Я ведь просто сельский доктор, моё имя ничего вам не даст. Вам нужна была моя лаборатория?
- Если честно, изначально - да. Но вы действительно показали себя настоящим учёным- исследователем. Таких - единицы на всю Империю, поверьте.
- Поверить сложно.
Почему-то вспомнилась фраза Шарапова из теперь уже бессмертного фильма: 'Ну что же мне теперь, самому, что ли зарезаться, папаша, или справку от ментов принести, что я у них не служу?'.
- Филипп Степанович, давайте спокойно: всё, что я вам рассказал, всё, что вы узнали благодаря моим подсказкам, может принести вред России?
- Вряд ли, - решительность доктора подрастеряла свой напор.
- А пользу? Мне надо вам доказывать, что потери армии из-за болезней, зачастую превышают её потери в боях?
- Пожалуй, тоже не стоит.
- Так какого же рожна, - вспылил я, - вы выискиваете какие-то гнусности в моих целях? Сберечь тысячи штыков от болезней на переходах, тысячи раненых спасти от смерти, а если вообще отстраниться от войны - десятки тысяч не умерших по-глупому крестьян и горожан...
Вас личные амбиции заели? Понимаю. Да, я вас обманул сначала. Но вы же умный человек и давно должны понять, зачем я это сделал.
Ну что? Будем лелеять свою обиду, или вместе о грядущей войне подумаем?
- Да какая там обида. Я просто непонятного не люблю. Остро не люблю. И ненавижу чувствовать себя марионеткой в чужих руках, - доктор действительно не выглядел рассерженным. - Ваша история вполне правдоподобна и факты говорят в вашу пользу. Я согласен помогать, только что от меня требуется?
- Думаю, что сначала нужно донести результаты наших исследований до научного мира России, но постараться сделать это максимально секретно. То есть открытие йода, разумеется - с большой помпой, а вот область его применения - как раз наоборот. С этим - для начала к председателю медицинской коллегии (или как она там называется) военного министерства.
- Вы собираетесь спасать только избранных? - насторожился Бородкин.
- Филипп Степанович, дорогой, да поймите же, - я судорожно старался подобрать нужные слова, - я хочу спасти всех, кого можно, но в первую очередь думаю о России. Ведь посмотрите - все последние годы страна воюет. То с Францией, то со Швецией, а сейчас с Турцией и Персией...
Без торговли с Англией, на отказе от которой категорически настоял Бонапарт, Россия долго не протянет. А значит считать Францию долговременным союзником нельзя - она как раз наоборот, потенциальный враг.
Поэтому забочусь в первую очередь о русских солдатах, об их жизнях. На данный момент не стоит пытаться облагодетельствовать всё человечество. Вы согласны?
- На всё у вас есть ответ, Вадим Фёдорович. И очень убедительный, - доктор был не то чтобы задумчивым, но явно усиленно анализировал мои слова, - а ваши имя-отчество настоящие?
- А давайте не будем, Филипп Степанович, - я уже начал слегка злиться, - Я вам мало рассказал?
Удовлетворю ваше любопытство в последний раз: конечно не настоящие. Нужно быть последним идиотом, чтобы, уйдя оттуда, откуда ушёл я, снова появиться со своими фамилией-именем-отчеством. Надеюсь, вы не будете у меня выпытывать настоящие?
Мой напор произвёл впечатление на Бородкина.
- Ради Бога извините, я действительно слегка увлёкся...
- Ну и оставим это, - смягчился я. - Вы мне поможете?
- Всё-таки да, - доктор практически не раздумывал, - что от меня требуется?
- Да пока, просто составить отчёт о наших открытиях и направить его куда следует.
