– Ну, где скотинка? – спросил Сергей.
– Точно, не здесь. – Француженка присела на колченогий табурет, стянула с головы шапку, и его постигло еще одно потрясение. Привычного унылого пучка не было и в помине. Вместо него был легкомысленный конский хвост. Небрежный взмах головой – и гладкие, цвета воронова крыла волосы рассыпались по плечам. Мама дорогая! И он считал ее молью!
Снаружи послышался возмущенный визг.
– Проголодался, бедненький. – Полина – к черту официоз! – вскочила на ноги, потянулась за пакетом, груженным хлебом и молоком.
– Куда?! – неожиданное смущение удалось спрятать за наглой улыбкой. – Кто здесь мужчина, в конце концов?!
– Мужчина ты, но я старше. А со старшими пререкаться нехорошо. – В синих глазах появилось и тут же исчезло что-то горько-тоскливое, непонятное.
– Насколько?
– Что – насколько?
– Насколько ты меня старше? – Некорректный вопрос, но ему вдруг дозарезу захотелось услышать на него ответ.
– Вот тебе сколько? – Кажется, она совсем не обиделась.
– Семнадцать. – Впервые в жизни Сергей пожалел, что ему только семнадцать, захотелось выглядеть взрослее и солиднее.
– Ну а мне почти двадцать два. Значит, я старше на целых пять лет.
Значит, всего-то пять лет. Это ж и не разница даже, а так – смех один... Сергей усмехнулся, отобрал у Полины пакет с провиантом, сказал весело:
– Ну, пошли, пока наш подопечный с голоду не помер.
На поверку поросенок оказался никаким не поросенком, а здоровенным рассерженным боровом.
– Что-то мне страшновато подходить к этому малышу. – Полина нерешительно переступила с ноги на ногу.
– И не подходи, – великодушно разрешил Сергей. – Поломай хлеб, залей его молоком и иди, прогуляйся. А мы тут с ним сами, по-мужски...
...Они сидели во дворе, подставляли лица скудному осеннему солнцу, ели хрусткие яблоки и разговаривали. Полина не заметила, как впустила в свою приватную жизнь ученика одиннадцатого «Б» Сергея Полянского. Возможно, это случилось тогда, когда он перестал быть сторонним наблюдателем и сказал: «Не обращайте внимания на этих слабоумных». А возможно, когда с официально «вы» перешел на дружеское «ты». Или когда мужественно пытался накормить хлебом и молоком поросенка тети Тоси. Как бы то ни было, а общаться с Сергеем Полянским Полине оказалось легко и приятно.
Она всполошилась, когда до отправления электрички осталось меньше часа.
– Все, Сережа, спасибо за помощь. Мне нужно возвращаться, а тебя, наверное, заждались друзья. Шашлыки уже готовы...
– Мне расхотелось, – он упрямо мотнул головой.
– Это из-за меня? Тебе неловко, да? – Ей и самой было неловко, до сих пор, несмотря на их доверительное «ты». А может, именно из-за этого самого «ты»...
– Глупости! – Он отшвырнул недоеденное яблоко. – Просто расхотелось, и все.
– И что теперь?
– Поеду в город. Ты не возражаешь против моего общества?
Она возражала! Одно дело – болтать ни о чем и грызть яблоки во дворе тети-Тосиной дачи, где тебя никто не видит, и совсем другое – делать то же самое на людях.
– Боишься себя скомпрометировать? – Он все понимал, этот семнадцатилетний мальчик. – Не бойся, я знаю, что такое субординация.
– Ты меня неправильно понял. – Врать было тяжело, у вранья был терпкий вкус недозрелых яблок, но она должна, потому что она старше и умнее.
– Да все я правильно понял, не маленький.
– Спасибо, Сережа, – она осторожно погладила его по руке. Можно было бы и не гладить, но вдруг захотелось...
– А почему ты без очков? – У него серьезный взгляд, серьезный и по-взрослому пристальный.
– Очки мне нужны только для работы. – Снова ложь, маленькая, но неизбежная.
– Тебе так намного лучше. – Взгляд серьезный, а ладони красивые, с длинными музыкальными пальцами.
– Звучит как комплимент. – Ох, не нужно было этого говорить. Получается, что она кокетничает, а она вовсе не кокетничает. У нее и в мыслях ничего такого нет.
– Ну, это и есть комплимент, – музыкальные пальцы дрогнули, сжались в кулак.
Все, прочь от опасной темы!
– А скажи-ка мне, Сергей Полянский, почему ты не любишь мой предмет? – Правильный вопрос, нейтральный и честный. Он ведь и в самом деле не любит.
– Не то чтобы не люблю, просто мне не нужен французский.
– А что тебе нужно?
– Химия, физика, биология – для поступления. – Сергей улыбнулся. – Я собираюсь поступать в медицинский.
– Хочешь стать врачом?
– Хочу.
– У тебя кто-то из родителей врач?
– Почему ты так решила?
– Просто в медицинских семьях обычно очень сильна преемственность. Ну, так как?
– Моя мама работала врачом. Она умерла, когда я был еще совсем маленьким. – Улыбка поблекла, стала рассеянной, точно Сергей пытался вспомнить, какой же она была, его мама.
– Прости.
– Ничего, я уже привык. – Он сорвал сухую травинку, зажал ее в зубах, сказал с непонятной тоской в голосе: – А отец у меня военный. Хочет, чтобы я именно по его стопам, в военную академию.
– А ты?
– А я не хочу, чтобы за меня решали, – он резко встал, посмотрел куда-то вдаль. – Пойдем, а то на поезд опоздаем.
В электричке они почти не разговаривали. Сергей всю дорогу смотрел в окно. Полина думала о своем. На вокзале Полянский, как и обещал, перешел на «вы».
– До свидания, Полина Мстиславовна.
– До свидания, Сережа. Спасибо еще раз.
– Пустяки, – он засунул руки в карманы куртки, поднял воротник. – Если нужно будет еще когда-нибудь покормить скотинку, я к вашим услугам, – он развернулся и быстрым шагом пошел по перрону, прочь от Полины.
В понедельник Сергея ждало объяснение с друзьями. Вернее, это друзья ждали объяснений, а он ничего объяснять не собирался. Алка дулась, смотрела сквозь него, нервно курила в школьной подсобке. Кухто и Лоб приставали с дурацкими вопросами. Сергей не обращал внимания. Он ждал вторника. По вторникам у них был урок французского.
Во вторник Сергея вызвала к себе директриса. На следующей неделе должна была состояться олимпиада по биологии, и ему, как победителю городской, предстояло в ней участвовать. Директриса была непривычно добра и приветлива, говорила о масштабности и архиважности возложенной на него миссии, о блестящих горизонтах, которые откроются для него в случае победы. Сергей вежливо кивал и украдкой поглядывал на часы. Когда удалось наконец вырваться из директорского кабинета, урок французского уже начался.
Дверь в класс распахнулась резко и неожиданно, Сергей едва усел отскочить в сторону. Из класса выбежала Полина, отчаянно махнула рукой в ответ на его «здравствуйте», бросилась прочь по коридору. Сергей замер, растерянно наблюдая, как подол нелепой длинной юбки метет грязный пол, сердце сжалось
