– Успокойся. Что бы изменилось, если бы я сказал тебе об этом сразу? Когда ты уезжала из Франции, ты его наверняка на кого-то оставила. Так что он не один.
– Мой ребенок с чужими людьми.
– Не обязательно. Твой ребенок мог остаться со своим отцом.
– Отцом? – Полина застыла посреди кухни.
– Вполне логично, что у ребенка есть отец. – Странный у нее взгляд – отрицающий. Ребенка приняла безоговорочно, а про мужа и слышать не хочет.
– Яков Романович сказал, что мой муж умер.
– Твой первый муж умер, но ты запросто могла выйти замуж повторно. Насколько я тебя знаю, для тебя сменить мужика – раз плюнуть.
– Насколько хорошо ты меня знаешь? – Она подошла вплотную, уставилась своими синими глазищами так, что Сергей в ту же секунду пожалел, что затеял этот разговор.
– Достаточно хорошо.
– У нас с тобой что-то было? Мы были любовниками?
– Можно и так сказать, – он невесело усмехнулся.
– И что случилось потом? Ведь что-то же случилось, да?
– Я не хочу об этом вспоминать.
– Неприятно?
– Противно!
– Противно? – Взгляд, до этого пронзительно-яркий, потух. – А вчера? Что ты чувствовал вчера?
– То же самое, – солгал он.
– Тогда зачем?
За окном было уже совсем темно, чернота заполняла ровный прямоугольник окна, рвалась внутрь: в кухню, и в его сердце. Лучше он будет смотреть в окно...
– Я был пьян.
– Да, ты был пьян...
Входная дверь хлопнула в тот самый момент, когда Сергей окончательно и бесповоротно осознал себя сволочью...
Он догнал Полину уже во дворе, поймал за руку, притянул к себе.
– Далеко собралась?
– Пусти! – Она дернулась, попыталась вырваться.
– Тебе некуда идти. У тебя здесь нет никого, кроме меня.
Это был не самый убедительный аргумент. У нее был кузен Вальдемар, у нее был Щирый. Но ему необходимо удержать ее любой ценой. Неважно, что ее присутствие причиняет ему боль. Без нее эта боль станет еще сильнее.
– Я знаю, как найти твоего ребенка!
– Как? – Она перестала вырываться, замерла.
Сергей соврал: он не знал, как будет искать этого ребенка, но готов был перевернуть полмира в его поисках, только бы Полина осталась.
– Дай мне один день, – сказал он. – Завтра похороны профессора, а потом я все улажу. У меня есть план.
– Зачем я тебе? – вдруг спросила она не зло, не расстроенно, скорее устало. – Это из-за денег, да? Боишься упустить свои десять процентов?
– Пойдем в дом, Полина.
– Боишься, – она улыбнулась. – Знаешь, я, наверное, совершила много глупостей в прошлой жизни, но не тебе меня судить.
Не дожидаясь его, она направилась обратно к дому.
Похороны профессора Ильинского были пышными и торжественными. Много людей: коллег, учеников, друзей, бывших пациентов. Много цветов. Много венков. Много речей, искренних и не очень. К Сергею каждую минуту кто-нибудь подходил с соболезнованиями. Его никто не спрашивал напрямую, но у каждого второго в глазах был немой вопрос – что же дальше, кто займет место Ильинского?
Предполагалось, что у него, у Сергея, самые высокие шансы. А ведь было еще завещание и долевое участие во владении клиникой. Тот, кому достанется наследство профессора, станет очень обеспеченным человеком...
Во время церемонии Полина старалась оставаться в тени, прятала лицо за густой вуалью шляпки, ни с кем не разговаривала. Сергей не стал бы брать ее с собой на похороны, если бы не боялся, что в его отсутствие она может уйти. Пусть лучше так, пусть даже думает, что он поступил так специально, чтобы сделать ей больно.
...После оглашения завещания Сергей Полянский стал тем самым очень обеспеченным человеком: профессор Ильинский указал его своим единственным наследником. А через полчаса ему позвонил милиционер Вася и назначил встречу.
Сергей остановил машину у маленького придорожного кафе, рядом с припаркованным на стоянке «уазиком», предупредительно раскрыл над головой Полины зонт – пока они добирались до места, зарядил нудный, совсем не летний дождь.
Младший лейтенант Бойко сидел за столиком у окна и с задумчивым видом жевал беляш, увидев Сергея и Полину, он встрепенулся, приветственно помахал рукой.
– А я вот, решил перекусить... – Василий смущенно посмотрел на недоеденный беляш.
– Нормальное желание. – Сергей улыбнулся.
Они обменялись рукопожатиями, уселись за стол, заказали сонной официантке кофе. Пока Сергей делал заказ, парень бросал на Полину удивленные взгляды. Наверное, из-за того, что в строгом платье она выглядела несколько иначе, чем в подростковой одежде.
– Что вы хотели нам рассказать? – спросил Сергей.
– Тут такое дело, – Василий перешел на возбужденный шепот, – Альбину Круцких убили! В новостях еще не показывали, я специально узнавал, так что если подсуетитесь, то будете первыми.
– Мы подсуетимся, – Сергей кивнул, бросил быстрый взгляд на Полину. – А есть из-за чего суетиться? Подробности преступления известны?
– Говорят, ей перерезали горло, – милиционер Вася вдруг замялся.
– Говорят?! – удивился Сергей.
– Меня на место преступления не пустили. Альбина Круцких – слишком известная личность. Куда уж нам, простым смертным! Там сколько народу из Москвы понаехало, одних только криминалистов целый автобус!
– И вы совсем ничего не знаете? – так же шепотом спросила Полина.
– Ну почему же? Кое-что знаю. Я же представитель власти, как-никак. Альбину Круцких убили за день до нашего с вами разговора, практически сразу после того, как она уехала из дома графини. Понимаете, что это может означать?
– Что? – спросил Сергей.
– Да бросьте! Вы же журналист! Наверняка нападение на этого вашего профессора и убийство Альбины связаны. И еще дом этот графский... с ним тоже не все чисто. Ну вот, к примеру, в права наследования до сих пор никто не вступил, а этот уголовник Щирый там хозяйничает вовсю, чуть ли не каждую неделю наведывается. Если не сам, так овчарки его...
– Что-то я пока я не вижу связи, – покачал головой Сергей. – Дом-то тут при чем?
– Да не дом, – обиделся Василий. – Не дом, а Щирый. Вот попомните мои слова – это он за всем стоит: и за нападением, и за убийством.
– А московские спецы что считают?
– А московские спецы считают, что это кто-то из ближнего круга.
– Почему?
– Не хочу вдаваться в детали при даме, – Василий покосился на Полину. – Скажем так, косвенные улики указывают на то, что жертва и убийца были очень хорошо знакомы.
