музыканту, и даже гром стихает, чтобы можно было слушать и наслаждаться.
Тень на пороге покачивается из стороны в сторону, точно загипнотизированная. Тень тоже слушает флейту.
— Кто ты? — Ей уже не страшно. Как же можно бояться, когда где-то совсем рядом рождается такое чудо?! — Ну же!
Ответом ей становится не то стон, не то вздох, незваный гость растворяется в темноте, где-то в глубине дома хлопает дверь...
Наваждение закончилось внезапно, оборвалось грубой и настойчивой телефонной трелью.
— Хозяйка? В до сипоты прокуренном голосе Акима слышалась тревога. — Что-то случилось?
Он почти никогда не называл ее по имени, всегда только хозяйкой. Нату это одновременно и раздражало, и обижало, но спорить с Акимом не было смысла. На все ее упреки он отвечал неизменное: «Как тебе будет угодно, хозяйка». А она так до сих пор и не смогла понять, чего в этом слове больше — горечи или насмешки.
— Где ты был? — Облегчение разлилось по телу теплой волной, больше она не одна во вселенной. Верный Аким где-то рядом.
— В подвале. Запускал генератор. Там неполадки, пришлось повозиться.
— А трубку почему не брал?
— Звонок на вибрации, не услышал. —
