тоже особенная...
— Что? — спросила, не здороваясь. — Что-то с Арсением?
— Кажется. Везу в больницу. Ты там?
— Нет, но уже выезжаю. Это снова случилось?
— Не знаю, Селена! Не понимаю ни черта! Он в отрубе, но сердце бьется.
— А зрачки? Какие у него зрачки?
— Да не смотрел я, темень кругом! Ты сама потом взглянешь, хорошо?
— Когда ты его привезешь?
— Через час, наверное. А ты успеешь?
— Успею. Я буду ждать вас в приемном. — В трубке послышались гудки отбоя.
— Кто это? — Лицо Марты было непроницаемым.
— Врач. Она Арсения после комы на ноги поставила. Клевая девчонка, он только ей доверяет.
Селена не подвела, как и обещала, встречала их в приемном покое. Тут же толклись два санитара с каталкой. Лысый аккуратно сгрузил Арсения на каталку и только потом кивнул Селене. Она не ответила, кажется, она никого, кроме Крысолова, не замечала, а глаза ее разноцветные начали темнеть, как небо перед грозой. Или море перед штормом...
Наконец она выпрямилась, обвела Лысого и Марту рассеянным взглядом, велела санитарам:
— Поднимайте наверх, я сейчас.
