улыбнулась в ответ одними лишь губами, обеими руками вцепилась в перила ограждения, словно опасаясь, что очередной порыв ветра сметет ее с площадки, а когда заговорила, лицо ее сделалось похожим на каменные лики мертвых муз.
— Сначала у нее получалось дотянуться только до снов Наты, но однажды она поняла, как можно отомстить. Им всем...
— Ты говоришь о Лале?
— Да, о Мельпомене. Знаешь, ее снедала ненависть, а, кроме того, ей было невыносимо скучно в стенах этого павильона. — Марта протянула вперед руку, словно касаясь невидимой стены. — Но однажды сюда заглянула Лана, старшая дочь Саввы Стрельникова. Она была странной: забитая, никому не нужная… Ничего не стоило внушить ей мысли о самоубийстве. А потом...
— А потом Ната решила уничтожить павильон, — сказал Арсений, рассеянно поглаживая флейту.
— Да, уничтожить павильон, единственное пристанище Мельпомены. Она всего лишь защищалась. Животные чувствительны к потустороннему, их несложно напугать. Лошадь испугалась и понесла. Тамара, вторая дочь Саввы, упала, ударилась затылком о крыльцо...
— Но ведь, если я ничего не путаю, Тамара была родной дочерью Лалы.
— Да? — Марта пожала плечами. — А разве кровные узы имеют значение, когда впереди
