единственное, что он прихватил в новую жизнь из старой. Словно в подтверждение, добела раскаленная стрела молнии ударила в нескольких метрах от них с Гримом. Пес испуганно взвыл, присел на задние лапы, а Арсений, запрокинув лицо к небу, рассмеялся. Смех тут же утонул в раскате грома, но отчаянно-радостное чувство, рожденное грозой, никуда не ушло, вслед за дождевой водой пропитало его с ног до головы.
Дом тонул в грозовом мареве. Ярко и жизнеутверждающе светились лишь окна гостиной, да на втором этаже скорее угадывался, чем был виден свет от ночника. Они наблюдали за ним. Обе. Бабка и внучка.
Первая не таясь, вторая прячась в полумраке своей комнаты.
Прежде чем отправиться в парк, Арсений подошел к джипу. Флейта лежала там, где Крысолов ее и оставил, — на заднем сиденье. Жалко брать ее в такой дождь, но по-другому, похоже, никак. Он, конечно, попробует сначала просто осмотреться, но что-то подсказывает ему, что если и бродит в округе призрак, то так просто он на огонек не заглянет, нужно официальное приглашение.
В парке хозяйничала буря: ветер гнал по дорожкам сорванные листья и невесть откуда взявшийся мусор, деревья гнулись едва не до земли, стонали и поскрипывали, дождь лил сплошной стеной, заполняя собой все, что только можно было заполнить. Красота!
Грим, спущенный с поводка, тут же слился с чернотой. Теперь Арсений его не видел и не
