Изменяется также и юридический статус рабов. Раб начинает рассматриваться как личность, а не instrumentum vocale. Уплата за убийство раба теряет характер возмещения его стоимости и по существу сближается с вергельдом. За случайное убийство чужого серва отныне нужно было уплатить половину той компенсации, которая полагалась за аналогичное по характеру убийство свободного человека[556]. Сумма, которую следовало внести хозяину убитого, приблизительно 36 солидов — была в несколько раз больше обычной покупной цены раба[557].
Законы стараются оградить сервов от произвола их господ. Еще в VI в. те могли иногда сами казнить своих {115} сервов[558]. С середины же VII в., по закону Хиндасвинта, хозяевам, которые самочинно присуждали своих рабов к смертной казни, грозила ссылка. Рабов, совершивших тяжелые преступления, надлежало выдавать государственным судьям[559]. Особые законы устанавливают наказания для светских и духовных лиц, которые увечат своих рабов[560]. Ограничивается применение пытки рабов на суде[561]. Она допускалась при условии, если обвинитель предварительно приносил клятву перед судьей или его сайоном (в присутствии господина серва или управляющего) в том, что выдвигает обвинение без всякого злого умысла[562]. Коль скоро раб, подвергнутый пытке, оказывался невиновным, его господин получал двух рабов от обвинителя, а сам серв, если его здоровью был нанесен значительный ущерб, отпускался на свободу[563].
Сервы получают возможность в некоторых случаях выступать свидетелями на суде. Они могли давать показания при отсутствии осведомленных лиц из числа свободных и к; тому же по определенным делам. К их числу относилась убийства, споры наследников и соседей о небольших земельных участках и постройках, равно как и о рабах[564]. Сервы могли присутствовать в {116} качестве свидетелей и тогда, когда врач должен был сделать кровопускание женщине, а ее родственники, которым по закону следовало быть при этом, отсутствовали[565]. Человек, находившийся в пути или в походе, мог сделать сервов свидетелями своего устного завещания, если вместе с ним не было свободных людей и он не мог оставить завещание в письменном виде[566]. В VII в., по закону Хиндасвинта, сервам предоставлено было право вести судебные дела, и свободные люди отныне не могли отказываться отвечать на иски сервов[567].
Ярким показателем изменения характера рабства служит то обстоятельство, что среди сервов уже намечается дифференциация[568]. Готские законы начинают различать рабов высшей и низшей категории (servi idonei и servi viliores, или servi inferiores). Градация существовала и в римскую эпоху: сельским рабам (familia rustica) противостояла господская челядь (familia ur-bana, servi urbani), ее положение считалось лучшим по сравнению с условиями жизни сельских рабов. Но если римское законодательство не проводило никаких различий между этими двумя разрядами сервов, то готское относится к рабам высшей и низшей категории неодинаково, хотя различия в их статусе еще незначительны. Servi idonei признавались в большей мере заслуживающими доверия, нежели все прочие рабы. Когда не находилось свидетелей из свободных, приглашали servos idoneos[569]. Они обладали, очевидно, большими пекулиями, чем остальные рабы, которые могли и вовсе не иметь имущества. Servi idonei, как пользующиеся доверием, противопоставляются в Вестготской правде рабам, {117} «угнетенным тяжкой бедностью» и потому недостойным свидетельствовать в суде[570].
Законодательство тщательнее защищало сервов высшей категории и в то же время снисходительнее карало их за различные правонарушения по сравнению с рабами низшего разряда[571]. За оскорбление, нанесенное servo idoneo, свободного наказывали более строго, чем в том случае, когда потерпевшим был servus rusticus[572].
К высшей категории рабов следует также причислить тех, которые, подобно министериалам в других варварских королевствах, привлекались к участию в военных походах [573]. О социальном весе зажиточных сервов (а они нередко умели обращаться с оружием) в деревенской общине дают представление законы, упоминающие о том, что servi idonei иногда ведут себя высокомерно даже по отношению к свободным: подчас они наносят им оскорбления[574].
Интересно, что законодательство признает за рабами право охраны своего достоинства. Согласно одному закону, раб, нанесший оскорбление знатному человеку, не подлежит наказанию, если последний сам сначала грубо обошелся с ним[575].
Упрочивается также семейное положение рабов. В Бревиарии Алариха имеется конституция, требующая, чтобы господа учитывали семейные связи рабов и не дробили их семьи при разделе имений[576]. Вестготская правда устанавливала: если серв вступает в брак с чужой рабыней, то их хозяева, без чьего ведома заключался брак, могут расторгнуть его лишь в течение одного года[577].
Уже в VI в. возникают некоторые ограничения продажи рабов; поощряется их привязанность к собственному очагу. Раб, проданный господином на чужбину и вернувшийся в родные места, не мог быть продан вторично. Если господин поступал таким образом, эта сделка {118} аннулировалась, а раб получал свободу[578]. Иноземным купцам возбранялось вывозить сервов, нанятых ими в Испании[579].
Запретив евреям иметь рабов-христиан, король Сизебут предупредил их, что они могут продать своих рабов только в пределах королевства и в тех населенных пунктах, где находится местожительство этих рабов[580].
Характерно, что объектом благотворительной деятельности церкви бывали иногда как свободные бедняки, так и сервы. В госпитале, основанном в VII в. митрополитом Эмериты — Масоной, находились и те, и другие[581].
В VII в. расширяется использование сервов в государственном аппарате. Выше уже отмечались случаи такого рода. Теперь рабы являются иногда помощниками судей и производят судебное расследование[582]. Государство начинает возлагать на рабов те обязанности, которые прежде несли лишь свободные. Сервы церкви и фиска платили налоги уже в VI в. Рабы вручали причитавшиеся с них налоговые суммы виликам, которые передавали эти взносы королевским чиновникам. Сервы выполняли также государственные повинности[583] .
В конце VII в. сервов привлекают к несению военной службы. Согласно закону Эрвигия, всякий свободный человек должен был брать с собой на войну не менее десятой части своих рабов[584]. Рабов призывали иногда {119} в армию и в Риме, но в экстраординарных случаях и только на короткое время.
В Вестготском же королевстве воинская повинность была распространена на всех сервов, хотя их хозяева могли сами решать, кого из рабов брать в поход. Закон Эрвигия порицает землевладельцев, которые, отправляясь в поход по призыву короля, оставляют множество сервов работать на полях и не берут с собой даже их двадцатой части[585].
Далеко зашедший процесс разорения свободного крестьянства и наличие большого числа несвободных, чье хозяйственное и правовое положение постепенно улучшалось, — таковы основные причины, сделавшие необходимым и возможным привлечение сервов к несению военной службы.
Приведенные сведения источников касательно общественного положения вестготских рабов свидетельствуют, что формы личной зависимости несвободного населения от крупных землевладельцев претерпевают в готской Испании существенные изменения. Их суть в постепенном превращении сервов в крепостных крестьян, сохраняющих, правда, в своем юридическом статусе черты рабского состояния[586].
Что статус сервов эволюционировал именно в этом направлении, показывают некоторые данные, характеризующие их положение в Леоне и Астурии в IX-Х вв. В этот период упрочиваются права сервов на их имущество: оно обозначается теперь словом hereditas[587]. Сервы {120} дарят земли и другое имущество своим господам[588]. Правда,
