Но, как бы опровергая его слова, запел соловей. Прислонился Матиуш к плетню и заслушался.
«Почему люди не. похожи на птиц?»
Зашел Матиуш в придорожную харчевню, подкрепился и двинулся дальше. «Пойду пешком», – решил он. Денег на еду хватит, если тратить экономно. Ехать на поезде не хотелось. Ему казалось, король-изгнанник должен возвращаться в свое отечество пешим и босым. И думается в дороге хорошо. Наверно, пчелки- мысли от ходьбы колышутся и быстрей порхают.
Проходя через маленький городишко, Матиуш прочел в газете сообщение о своей смерти.
«Вот и прекрасно. По крайней мере искать не будут.»
Попутчики, как водится, заговаривают с ним, иной подвезет немного, коли по пути. Всякий видит: нездешний. Но Матиуш отвечал на вопросы неохотно:
– Сирота. В родные края иду.
Врать он не любит и от любопытных отделывается так:
– Это долгая история…
Вот наконец и родная сторона. Опустился король-изгнанник на колени и поцеловал землю: то ли приветствовал ее, то ли прощения просил.
– Откуда идешь? – остановил его пограничник.
– Издалека!
– Куда путь держишь?
– Домой.
– А где твой дом?
– Где дом? Не знаю.
– Документы есть?
Матиуш вспомнил, что надзиратель снабдил его на всякий случай фальшивой бумажонкой, и показал пограничнику.
– Сын тюремного надзирателя?
– Нет, – улыбнувшись, сказал Матиуш, – сын короля.
– Ого! Знатного ты рода! Ну, ступай!
Пограничник, конечно, не поверил. Но Матиушу это безразлично. Он смертельно устал. Мысли-пчелки молчат, не подсказывают, как быть, куда идти. А ноги сами несут его к столице. Матиуша терзает голод, силы на исходе.
Поблекшая, мятая фотография королевы (кроме него, пожалуй, никто и не догадается, что это королева), ракушка, камешек, черный как уголь кусочек сахара, огрызок карандаша да тетрадка, куда он записывает заветные мысли, – вот и все его богатство.
Чтобы не умереть с голоду, пришлось наняться в пастухи.
Назвался он Марцинеком и стал пасти двух коров. Коровы привыкли к нему. И люди тоже привыкли и полюбили его.
Мальчик тихий, послушный, вежливый. И личико печальное, а печальнее всего, когда он улыбается. Посмотришь, и плакать хочется.
– По глазам видно, хлебнул мальчонка горя.
Заморозки, дождь, град, жара, а ему все нипочем: пасет своих коровушек. И ни разу не побежал с ребятами в лес за земляникой, ежевикой, черникой. Ни разу его корова не зашла в чужое поле, не потравила чужие посевы.
Но по-настоящему оценили его крестьяне, когда на деревню напала какая-то странная хворь. Что за болезнь, не поймешь: два дня озноб трясет, кости ломит, хоть криком кричи, в голове шумит, грудь разрывается от кашля. А потом – слабость, ноги подкашиваются.
Кто неделю в лежку лежит, кто и больше. Во всей деревне один Матиуш на ногах. Всем поможет, никому не откажет, и любое дело в руках у него спорится.
Крестьяне уважают людей сильных, выносливых: «На вид заморыш, а оказывается, во какой двужильный!»
Хозяева, у которых Матиуш коров пас, полюбили его и уговорили остаться на зиму. Он согласился.
Со сверстниками Матиуш мало разговаривал. Мальчишки, известно, народ любопытный, им хочется знать, кто он да откуда.
– Воображала, отвечать не желает!
– Нос дерет.
Попробовали втянуть его в свою компанию:
– Айда за грушами! Садовник уехал.
– Не пойду.
– Трусишь?
