это все?
— Да здравствует король Матиуш! — осмелился крикнуть кто-то.
И все дети, даже арестованные, повторили дважды дружным хором:
— Да здравствует! Да здравствует!
А у Матиуша было большое желание крикнуть: «Да здравствует полковник Дормеско!»
9
Полковник Дормеско, сам того не подозревая, оказал Матиушу важную услугу. Целых три дня после его побега он продолжал спокойно ехать дальше, как будто ничего не произошло. Часовой с ружьем стоял в коридоре, стерег пленника, а Дормеско спал.
Доехали до моря. Собралась толпа зевак, — кто-то знал, а другие предполагали, что в порту стоит корабль, присланный специально, чтобы взять на борт Матиуша.
Вынесли сундучок Матиуша, выносят вещи господина полковника, выносят клетку с канарейкой. Выходит полковник. Пять стражников с одной стороны, пять с другой.
— Где Матиуш?
Зеваки рассердились: несколько часов они стояли под дождем и прозевали Матиуша. Комендант порта прямо спросил:
— Где Матиуш?
— Кто представляет здесь морскую и сухопутную власть? — сердито спросил Дормеско.
— Я, — ответил комендант.
— Тогда вы должны были получить приказ оказывать мне содействие. Прошу предоставить мне лодку. И как только мы поднимемся на корабль, мы отплываем.
Капитан корабля смотрит и удивляется. Удивляются матросы, люди суеверные, не одному из них пришло в голову, что, — кто знает, — может быть, вот эта канарейка в золотой клетке и есть Матиуш. Может быть, его короли заколдовали, а может быть, Матиуш никогда и не был человеком?
По приезде на необитаемый остров, Дормеско получил квитанцию на доставленный багаж и отправился обратно. Но спал он неспокойно, его мучила совесть. Старому службисту было досадно, что он не выполнил приказ.
Его рапорт, как важный исторический документ, я привожу дословно:
Он отправил рапорт с ординарцем и, утомленный дорогой, лег спать.
То, что случилось потом, было таким грандиознейшим скандалом, какого свет не помнит.
Дормеско грозили расстрелом, разжалованием в солдаты, штрафным батальоном, каторгой. Короли были в панике. Они совещались по три раза в день и даже ночью. Каждое совещание происходило в другом городе, иногда в двух городах одновременно. Сначала все хранилось в тайне, но вскоре господа газетчики узнали, что Матиуш убежал, и бросились вслед за королями. Поезда мчались, как бешеные. Министры теряли чемоданы, церемониймейстеры — головы. Телеграфные провода разрывались от массы телеграмм. Экстренные выпуски газет выходили иногда в два и в три часа ночи, и люди, как во время пожара, выбегали на улицы в ночных рубашках, чтобы их купить.
В кинематографах показывали старые фильмы с Матиушем. Всюду — Матиуш. Сигары — «Матиуш Первый». Конфеты — «Матиуш Первый». Водка — «Матиушовка». О боже!
— Экстренный выпуск! Революция у молодого короля!
— Экстренный выпуск! Грустный король вооружается!
— Экстренный выпуск! Обыск во дворце Кампанеллы!
— Экстренный выпуск! Война Южной Африки с Северной!
— Экстренный выпуск! Разрыв дружеских отношений между желтыми и белыми королями!
Тысяча двенадцать раз сообщалось, что Матиуш пойман, но каждый раз оказывалось, что схватили кого-то другого, либо всё врали, чтобы побольше продать газет. Вознаграждение за голову Матиуша с пяти миллионов поднялось до десяти.
Все ждали чрезвычайных событий, но что происходило на самом деле, не знали даже короли. Одно было несомненно: если Матиуша поймают, мира не жди. Ни черные короли, ни дети не дадут так легко отстранить Матиуша от дел. Все белые, черные и желтые дети были на стороне Матиуша. Только молодежь делилась на партии.
Была закрыта фабрика стальных перьев «Матиушек», наложен штраф на владельцев двенадцати магазинов за то, что выставили в витрине открытки с фотографией Матиуша. Был арестован редактор газеты «Зеленое Знамя». Против известного поэта, написавшего гимн в честь Матиуша, начался судебный процесс. Школы были оцеплены войсками. Было запрещено продавать детям зеленую материю. За игру в «зеленых» в школах сажали в карцер. А известный своей глупостью царь Пафнутий издал указ, что он, милостью божьей царь и самодержец, приказывает, чтобы в течение месяца все растения в садах, лесах и на городских площадях изменили цвет.
Но было кое-что и похуже. Княжна Иола Бенгальская на балу у короля Людовика появилась в зеленом платье. Сын Орестеса, маленький королевич Хастос, встал во главе демонстрации взбунтовавшихся школьников. Революционные лозунги, которые они несли по городу, гласили:
А на избирательных плакатах в республике Северного Петуха одна партия открыто объявила борьбу за равноправие негров и детей.
Уж сами короли не знали, кто с кем дружит и на кого сердится, и обвиняли друг друга в том, что происходило.
— Ты первый начал войну с Матиушем!
— А ты требовал, чтобы Матиуша объявить королем!
— А ты разрешил Матиушу возить золото Бум-Друма через твое государство!
— А у тебя Матиуш познакомился с неграми!
— Ты показал ему парламент!
–. Твой шпион начал издавать у него газету!
И выходило так, что должна быть война. Но все боялись войны, потому что не знали, кто будет союзником, а кто врагом.
Когда в школе ссорятся ученики, приходит учитель, побранит одного, другого или поставит в угол, и делу конец. Когда ссорятся министры, приходит король и всех или некоторых выгоняет, это значит: дает отставку. Но что делать, когда ссорятся короли?
Есть один способ. Всегда находится какой-то очень умный человек, так называемый дипломат, который обещает, что все будет хорошо, что драться не нужно. Так и на этот раз объявился такой человек, старый и очень, очень умный — лорд Пакс.
Лорд Пакс курил трубку и мало говорил. Газеты писали, что можно быть спокойными; уж если лорд Пакс возьмется, он сделает, когда он что-нибудь обещает, это непременно исполняется.
Все поехали на остров Фуфайку. Лорд Пакс берет список присутствующих, проверяет, все ли на месте.
— Здесь. — Здесь. — Болен. — Здесь. — Здесь. — Вышел в уборную, сейчас придет. — Здесь. — Нет.
