уж мне не сладко пришлось. Я был министром, а теперь торгую яблоками. Даже имя короля запрещено произносить, а вы… если кто-нибудь узнает… Пожалуйста, умоляю вас, ваше величество, больше сюда не приходите, иначе прямо вам говорю, буду вынужден донести в полицию. Подумайте, у меня жена, дети, я не могу сделать несчастной мою семью…
— Я только хотел узнать…
— Но я ничего не знаю и знать не хочу! — перебил его министр. — Могу дать вам фунт, ну, три фунта яблок или груш, но ничего больше.
— Я пришел не за милостыней, — сказал Матиуш гордо и вышел.
Бедный король-скиталец! У него пропало желание обращаться к другим министрам.
Проходит неделя, другая. И чем дальше, тем яснее он видит, что есть только три пути:
Или объявиться внезапно среди толпы и крикнуть «К оружию!» Вооружить население, арестовать иностранных послов, укрепить оборону города и еще раз попытать счастья.
Или явиться во дворец и объявить: «Я Матиуш Первый». Пускай высылают на необитаемый остров.
Или по-прежнему быть мальчиком на побегушки и ждать.
Был еще четвертый путь: отправиться к грустному королю. Но этого Матиуш не сделает.
«Подожду, — решил он. — Ведь что-то должно же произойти».
И он продолжал служить. По утрам открывал лавку, ходил с корзинкой на рынок, топил печь, чистил картофель, разносил покупки.
— Янек, возьми пятьдесят сарделек и десять фунтов колбасы, отнеси в ресторан на улицу Новую. Раньше она называлась Матиуша Реформатора.
— Знаю, — говорит Матиуш.
Идет Матиуш, несет корзину. Но на улице какое-то необычное движение. Не то солдаты, не то полиция, оцепили перекресток, задерживают прохожих, и взрослых, и детей.
Смотрит Матиуш — на стене новое объявление. Большими буквами: «Пять миллионов вознаграждения».
Наконец-то!
«Пять миллионов! — Матиуш покачал головой. — Я не думал, что короли столько стоят. Сколько сарделек можно получить за одного короля!»
Матиуш обрадовался, наконец что-то изменится в его жизни. В лавку он решил не возвращаться, уж слишком они ему надоели: кто ты, да откуда, да в какой школе учился, почему так внимательно читаешь газеты, что ты в них понимаешь, почему носишь фотографию королевы? Теперь они догадаются.
— Откуда идешь? — остановил его патруль.
— От мясника.
— Удостоверение есть?
— Есть. Покажи.
Матиуш с невинным лицом показывает колбасу.
— Дурень, это колбаса. Покажи какой-нибудь документ.
— Мой хозяин такой колбасы не делает.
— Пусть идет, что с дурачком говорить.
Прошел две улицы, опять то же самое.
— Паспорт, метрика, удостоверение.
— Пропустите меня, пожалуйста, я тороплюсь. Ресторатор ждет.
Да, видно полиция всполошилась не на шутку. Осторожно, боковыми улицами, пробирается Матиуш за город.
— Стой!
Матиуш не дрогнул, словно не обратил внимания.
— Стой, стрелять буду!
Матиуш продолжал идти. Солдат выстрелил в воздух. Но Матиуш словно не слышал этого.
— Ах ты, щенок, вздумал шутки шутить с полицией?
Матиуш показывает знаками, что он глухой.
— Пропустить, что ли? Глухой, как пень. Даже выстрела не слыхал.
— А мое какое дело? Приказано арестовать, значит арестовать. Если никого не приведем, нам попадет. А может, он притворяется? Может, это краденое?
Видит Матиуш, плохо дело. Надо бежать. Но необходимо взять с собой немного провизии, ведь придется несколько дней скрываться…
Солдаты неотступно следуют за ним. Толкуют между собой:
— Бесятся с жиру… Матиуш удрал с необитаемого острова, а они его здесь ищут. Только людей мучают.
По дороге забрали еще двух мальчиков. Те просят, хнычут, солдаты злятся. Идут. Три мальчика впереди, полицейские сзади, а рядом с корзинкой Матиуша тащатся четыре собаки: рабочие обнищали, самим нечего положить в горшок, всех своих собак выгнали, и масса голодных собак бродила по улицам предместья.
И тут Матиуш вынул из корзины связку сарделек, забросил за спину, привязал к поясу, в каждую руку взял по палке колбасы, отшвырнул корзину в сторону и — бежать.
— Держи его!
Матиуш бежит впереди, за ним собаки, за собаками солдат. Другой остался с арестованными мальчиками.
Бросил солдат ружье, чтоб быстрее бежать, уже почти догоняет. И тут Матиуш кинул собакам кусок колбасы. Свора сбилась в кучу. Солдат — на нее. Уткнулся носом в землю, а собаки на него набросились. Матиуш перескочил через забор, миновал какой-то дворик, еще один… Смотрит: он в саду, вокруг полно детей. Маленькие, большие, мальчики и девочки. В глубине сада дом, калитка открыта, чуть подальше, в стороне, небольшой домик, за ним кусты.
Раздался звонок. Дети побежали к дому. Должно быть, это школа.
И вот сидит Матиуш в кустах и смотрит, куда бы спрятать свои запасы.
8
— Это приют, а не школа. В школе только учатся, а мы тут живем, — едим и спим. Моего отца убили на войне, твоего тоже? Чтобы сюда попасть, надо подать прошение. Потом принимают, только это очень долго тянется. Я тебе советую: оставайся так, никто не заметит. Раньше было по-другому, у всех была одинаковая форма. А после войны все изменилось, каждый делает, что хочет.
— Но дети ведь узнают, что я новенький — сказал Матиуш.
— Ерунда. Старшим дашь сардельки, чтобы не выдали, а малыши и так будут молчать. Они нас боятся, чуть что не так, сразу получат в зубы. В общем, как хочешь, можешь сидеть пока в кустах. Я посоветуюсь со скаутами.
— У вас есть скауты? — обрадовался Матиуш.
— Какие там скауты! Папиросы курят, и пояса со скаутским ножом нет ни у кого. Только одно название. Говорю тебе: нет никакого порядка. Кто что хочет, то и делает. Рассказал бы я тебе кое-что, только ты не проболтайся… У нас тут есть тайная организация — Союз Зеленого Знамени. Наш патрон — только помни, это тайна, — наш патрон — Матиуш. Мы решили выкрасть Матиуша с необитаемого острова.
