само наличие этих хищных «светлячков» поблизости создавало в душе ощущение опасности.
«Страшно даже подумать, сколько такой живности обитает в джунглях Мозамбика, — безрадостно подумалось мне. — Похоже, оружие придется всё время держать под рукой, особенно в ночное время».
Вспомнив о запрятанном на самом дне рюкзака автоматике, невольно вернулся мыслями сначала к всучившему его Крису, а затем и к той памятной вечеринке…
Автобус тряхнуло и, вздрогнув и открыв глаза, я понял, что на самом деле давно уже крепко спал. В салоне стоял гвалт, пассажиры, держа перед собой сумки и коробки, направлялись к выходу. Когда автобус опустел, я подошел к водителю и спросил, как сподручнее добраться до городка Луис-Тричард (именно там находилась конюшня, где мне были обещаны лошади, и именно оттуда я планировал отправиться к пограничному переходу между ЮАР и Мозамбиком).
— Обратитесь лучше в наш офис, — неопределенно махнул тот рукой, — там вам точнее подскажут.
Направляясь к приземистому и на диво ухоженному зданию диспетчерской, я успел заметить, что за ночь попал, кажется, в совершенно иной климатический пояс. Воздух, успевший изрядно уже прогреться на солнце, был влажным и оттого более тяжелым, пахло прелым лесом. Мгновенно взмокнув, я снял куртку и, повесив ее на левое плечо, остановился перед расписанием.
«Утренний давно ушел, — сверился я с часами, — а ехать вечерним нет смысла. До Луис-Тричарда отсюда километров сто, не меньше, значит, попаду на место не раньше десяти ночи. И дальше что? Искать временное пристанище в потемках? Нет уж, остановлюсь-ка лучше на денек здесь. Любые вопросы удобней всё-таки решать при свете дня».
Устроившись в ближайшем мотеле и разместив багаж, я выбрался в город и часа три бродил по незнакомым улицам. С удовольствием заглядывал в оружейные и хозяйственные магазины, весьма здесь почему-то распространенные. Гладил стволы и приклады ружей, перебирал крючки и лески. Незаметно накупил массу разной походной мелочи, начиная с влагоустойчивых спичек, карманной накидки от дождя, набора довольно подробных карт и путеводителей и заканчивая бутылкой ружейного масла. Затем пару часов провел в местном ресторанчике, дегустируя удивительно вкусные блюда из дичи, подаваемые прямо с живого огня в огромных, ярко раскрашенных тарелках.
Несколько банок пива вернули мне уверенность в собственных силах и благодушное настроение. Напротив жарко пылал очаг, и, почти по-домашнему развалившись на стуле, я уже представлял себя этаким вольным стрелком, неторопливо скачущим по бескрайней прерии. Справа на серой кобыле трусит дядя. Он еще довольно бледен и в седле держится не слишком уверенно, но безграничная благодарность за долгожданное освобождение читается в глазах отчетливо. А метрах в тридцати впереди на мощном черном жеребце скачет проводник в широком красном пончо. Его лошадь обвешана переметными сумами, набитыми дорожными припасами и купленными по дороге сувенирами…
Утро следующего дня выдалось, как по заказу, прекрасным. На автовокзал я прибыл заблаговременно, так что и место мне досталось отличное — с теневой стороны. Мягко рыкнул дизель никелированного красавца, и вскоре уютный, донельзя спокойный городок с почти русским названием остался позади.
Первое, что я увидел, добравшись до Луис-Тричарда, — пяток лошадей, впряженных в разукрашенные тележки с фирменными шашечками на бортах. Взобравшись на прожаренное солнцем сиденье, попросил возницу доставить меня к конюшням госпожи Ван Гельт.
— Десять рэндов, — с ходу заявил тот.
— Пять, — решил я на всякий случай поторговаться.
— Семь, — мгновенно отозвался тот.
— Шесть и поехали, а то пересяду в машину, — закрыл я тему.
Щелкнул кнут, и вялая до сего момента на вид лошаденка довольно резво зацокала по мостовой. Поездка выдалась неожиданно долгой: не менее получаса мы пересекали только сам город. Когда же свернули наконец на хорошо утоптанный проселок, я догадался, что подъезжаем, и невольно приподнялся. Хозяйство конезаводчицы Алисы Ван Гельт впечатляло даже издали: три двускатные конюшни, составленные стилизованной буквой «С», просторный двор между ними, белоснежное здание конторы, бесконечные ряды стогов сена возле крытого тока…
Расплатившись с возчиком, я постучал в дверь конторы и, не дождавшись ответа, толкнул дверь. Большое полупустое помещение выглядело не столь помпезно, как кабинет Игги, но по-своему тоже примечательно. Развешанные по стенам предметы конской упряжи создавали особую атмосферу, свойственную, на мой взгляд, лишь старым ипподромам да деревенским поместьям истинных ценителей лошадей. Из-за центрального стола, отложив бумаги в сторону, поднялась стройная светловолосая женщина:
— Чем могу служить?
— Алиса Ван Гельт? — в свою очередь поинтересовался я.
Дама кивнула, и я, представившись, доложил о цели визита.
— Ах, да-а, — протянула она, — припоминаю. Просто дядя Игги не обозначил, к сожалению, точное время вашего приезда, вот я и не ожидала вас сегодня. Так какие лошади, простите, вас интересуют? Порезвее, поспокойнее?
— Последний вариант предпочтительнее. Главное, чтобы были примерно одного возраста и одинаковой выносливости. Надеюсь вернуть их уже недельки через две, сильно нагружать не собираюсь. Так, обычная поездка двух-трех всадников с небольшим грузом.
— Попрошу всё-таки не делать переходов более тридцати миль в день, — заученно напомнила владелица, — и обязательно устраивать перерывы не реже чем каждые два часа. Итак, предлагаю не терять время и прямо сейчас посмотреть и отобрать животных, а уж потом уладим все финансовые вопросы.
Едва я раскрыл рот, дабы выразить полное свое согласие, как снаружи раздался рев автомобильного мотора, тут же сменившийся резким скрипом тормозов. Послышался заливистый девичий смех, по деревянным ступеням конторы прогрохотали ботинки, и вместе с клубами дорожной пыли в кабинет ввалились… Найтли и Вилли.
— Что я говорил? — радостно ткнул пальцем в мою сторону Зомфельд. — Он уже здесь! Я выиграл, гони десятку!
В мгновение ока строгое офисное помещение наполнилось атмосферой праздника. Обняв хозяйку кабинета за талию, Найтли скороговоркой принялась объяснять причину столь внезапного своего появления: страшно соскучилась по любимой лошадке, затосковала от однообразной жизни Лауфилда, решила развеять хандру, составив компанию ученому гостю в его путешествии по чужой для него стране… А поскольку при этом она слишком часто поглядывала в мою сторону, нетрудно было догадаться, что речь ее предназначалась в основном мне.
Невольно я снова впал в раздвоенное состояние: с одной стороны, был невыразимо рад ее появлению, а с другой… Не хватало еще брать ответственность и за ее жизнь — мне бы с дядиной справиться!
Пока я терзался противоречивыми мыслями и чувствами, вся компания дружно высыпала на улицу, и мне пришлось отправиться следом, чтобы не отстать. Вскоре мы уже шагали по усыпанному опилками центральному проходу конюшни, и хозяйка, указывая, словно школьная учительница, скаковым стеком на очередной загон, давала нам пояснения:
— Вот неплохой мальчик по кличке Кентавр, очень выносливый. А это Анита, резвая девочка, умница, в группе ведет себя послушно. Кстати, Найтли, милочка, я бы рекомендовала тебе взять именно эту лошадь. Она менее вынослива, чем другие, но с такой всадницей, как ты, легко сможет преодолевать по пятнадцать-двадцать миль за переход. Алекс, взгляните на Эпикура! Очень надежная лошадь, крепкая. Обратите внимание на его задние ноги — ну просто Геракл в конском обличье!
Вместо ног очередного жеребца я обратил внимание на Вилли. Тот пыжился изо всех сил, стараясь показать, что он в этой компании свой в доску, но именно в силу излишне очевидной старательности бездарно фальшивил. «Если его послал Игги, — включил я соображалку, — с целью, допустим, оградить дочку от части дорожных проблем, значит, он в курсе ее намерений. Но тогда Зомфельду полагалось бы следовать позади нас и вести себя намного сдержанней. А поскольку он держится слишком уж свободно,
