Пригибаясь на всякий случай ближе к земле, мы с Лау Линь помчались в сторону призывно размахивающего хорошо заметным трофейным шлемом Щербакова. Какая-то минута и погоня возобновилась вновь.
— Гляди, — заговорщически подмигнул Щербаков, быстро натягивая шлем на голову, — как сейчас мы их классно обманем.
— Так ты же белый, — недоверчиво воскликнул я, никак не ожидая столь наглого авантюризма, — а тот был негр…
— Херня, — беспечно отозвался он, поспешно натягивая на себя комбинезон убитого. — Морду гуталином себе намажу, вот тебе и негр.
— А гуталин-то у тебя откуда?
— В кармане этого летуна нашел, — со звоном затянул молнию Щербаков, — в трубочке такой специальной, словно губная помада.
Извазюкав лицо и руки напарника странной на вид темно-зеленой субстанцией, вся наша троица поспешила прямиком к болоту, в глубине которого приглушенно ворковали двигатели невидимых пока вертолетов.
— Видимо, они уже на земле сидят, — предположил я. — Видишь, их в воздухе и мы обстреливали, и наши ополченцы с другой стороны тоже житья не давали. Вот они и решили снизиться. Наверное, они и нашему хромому другу передали по радио, чтобы он туда перемещался… в глубь болота.
Закончить свою мысль я не успел, поскольку частокол разновысоких кустов внезапно закончился, и мы дружно вывалились на своеобразную опушку перед самой трясиной. Вертолеты действительно стояли на земле, вернее сказать в предболотном кочкарнике, густо поросшем высоченной, похожей на камыш травой. Таким образом, мы, находясь по отношению к ним на некотором возвышении, видели только сверкающие на солнце крыши кабин, да медленно вращающиеся двухлопастные винты.
— Кажется, вон там трава колышется, — прошептала девушка мне на ухо. — Видишь? Словно, кто-то к нам идет!
На всякий случай я кивнул, хотя, на мой взгляд, от легких порывов душного ветра подозрительно шевелилась вся обозримая равнина.
— Пойду вперед, — решился Анатолий, осмотрев напряженным взглядом окрестности. — Этот сбитый летчик до них явно еще не добрался, а то бы они уже улетели. Эх, попытка не пытка. Буду играть роль подсадной утки. Поброжу вон там, у той канавки, на виду у всех. Может, он ко мне и выскочит сдуру-то. А ты, Санья, — передразнил он девушку, — смотри в оба глаза. Как только этот деятель появится из лесу или из камышей, то заходи ему в тыл и долби прикладом по макушке. Стрельбы открывать не будем. Патронов-то и так почти не осталось. Случись что, и отбиваться нечем будет.
После этих слов Анатолий выпрямился, перекинул винтовку через плечо стволом вниз и смело зашагал по направлению к камышовым зарослям. Мне же почему-то сразу стало нехорошо на душе. Куда как лучше было бы сидеть на месте в засаде и просто ждать, когда кто-нибудь появится на мушке. Но, с другой стороны, в этих густо спутанных ветвях и метровых лопухах прямо перед нами мог проползти целый полк, а мы даже не ворохнулись бы. Толика же, вернее его шлем, я видел просто прекрасно. Он совершенно спокойно прогуливался возле заросшей ядовитой ряской промоины, делая вид, что просто вышел на вечернюю прогулку.
Потянулись медленные минуты ожидания… неизвестно чего. Мы с Лау Линь по очереди выпили несколько глотков чая из фляги, после чего все же поднялись на ноги, стараясь обеспечить себе максимально возможную видимость. Казалось, окружавший нас лес замер. Но вот, где-то справа хрустнула веточка, потом еще одна, чуть попозже. Я приложил ладони к ушам, стараясь максимально обострить свой слух, и начал медленно поворачиваться всем корпусом в сторону источника звука. Увлеченный этим занятием, я совсем перестал смотреть на маячившую у болота фигуру однополчанина. Но Лау Линь, не теряющая бдительности ни на мгновение, вскорости забарабанила мне по плечу своими кулачками.
— Что? — обернулся я к ней.
— Смотри, — прошептала она встревоженным голосом, бросая нетерпеливые взгляды в сторону болота.
На раскинувшейся внизу равнине и в самом деле творилось нечто непонятное. Теперь и я увидел что-то похожее на странную тропинку, которая словно сама собой продвигалась по камышам в направлении все еще стоящих вдалеке вертолетов. Но не она меня взволновала, совсем нет. От вертолетов тоже тянулось нечто такое, что можно было охарактеризовать как вторую тропинку.
— Кто это там бродит? — нервно ощупал я винтовку, срочно проверив, как двигается ее затвор. — Да и вообще непонятно, чего это они здесь уселись? Передохнуть, что ли? Обменяться мнениями? Неужели они собрались выдвинуть поисковую партию. Если да, то сколько в ней может быть человек? Три? Пять? И какое у них с собой вооружение? А вторая тропинка откуда идет? И не от леса, и не от вертолетов. Может быть, это еще одна поисковая группа действует? Возможно, уцелел не один хромой летчик, может быть, здесь есть и другие потерпевшие? Или это наши подкрадываются, те, что из второго отряда?
От невыносимого напряжения по моему лицу потекли струйки пота, и я нервно смахнул их тыльной стороной ладони.
— Лаусик, — притянул я голову девушки к себе, — ты из пистолета стрелять умеешь?
Она неуверенно пожала плечами:
— Один раз стреляла.
— Слушай, — заторопился я, видя, как идущая от вертолетов тропинка неуклонно приближается к ничего не подозревающему Щербакову, — ты должна нам помочь.
— Я готова, — закивала та головой.
— Если это американцы идут, — кивнул я в сторону напарника, — то ты пальни по ним несколько раз и тут же отползай в глубь леса. Важно отвлечь их внимание хоть на минутку. А я сейчас попробую вытащить Толика. Поняла?
Лау Линь осторожно взяла протянутый мной пистолет и, брезгливо сморщившись, засунула его за пояс.
— Он готов к стрельбе, — предупредил я ее на всякий случай. — Только сдвинь предохранитель и можешь стрелять. Да, а позицию займешь вон там, за тем толстым деревом. Тебя там никто не достанет. И главное, без нужды не высовывайся, — обнял я ее за плечи. — Поняла?
— Не волнуйся, — успокоила она меня, — свой долг я знаю хорошо и не подведу.
Она тряхнула волосами и, пригнувшись, бросилась в указанном направлении. Пора было выдвигаться и мне, поскольку подозрительная тропинка протянулась к нам слишком близко. Справа, словно бы рядом с нами, опять что-то подозрительно хрустнуло, но мне уже было не до подозрительных шумов. Выставив винтовку вперед, я, стараясь излишне не шуметь, пополз в направлении медленно двигающегося белого шлема. И я успел проползти примерно половину разделявшего нас пространства, как откуда-то сзади, то есть со стороны оставленного нами леса, сухо треснул пистолетный выстрел. Тут же прозвучал еще один и еще один. Я спешно вскочил на ноги, чтобы выявить нападавшего, но тут со всех сторон поднялась такая дикая стрельба, что я предпочел за благо снова рухнуть наземь. Стреляли не только слева, где, вполне вероятно, могли находиться люди из вертолетов, но и справа, где вообще никого не было! Перевернувшись на спину, я нервно водил стволом из стороны в сторону, пытаясь определить, откуда для меня исходит основная угроза. А тем временем летящие над головой пули ловко косили верхушки камышей, и белесые пушистые метелки сыпались прямо на меня, словно срезанные парикмахером волосы. Кто-то пробежал рядом со мной, но кто это был, я не видел и на всякий случай не выстрелил. Беспорядочная перестрелка вскоре стихла, и стали слышны только громкие, несущиеся со всех сторон крики. Причем справа орали по- вьетнамски, а слева — по-английски. «Вот и ладненько, — принялся уговаривать я сам себя, — теперь хоть ясно, с какой стороны противник. Теперь остается только встать и всех их перестрелять». Но легко сказать — встать. Мои ноги словно отказали и никак не хотели поднимать мое бренное тело в вертикальное положение. Вероятно, мой мозжечок был напрочь парализован той мыслью, что в любую секунду с той или другой стороны могут открыть стрельбу, и я окажусь как раз на линии огня. Но страх страхом, а надо было что-то делать. «Вскочу буквально на секунду, — решил я, после недолгих колебаний. — Взгляну, что там, и снова вниз».
Я и выскочил, словно черт из коробки, о чем впоследствии не раз вспоминал с содроганием. Все, что я
