корточки и пытаясь осветить уходящую внутрь горы скважину. – Да нет, туда, пожалуй, и не проползти. Где же они все в таком случае?
– Они просто распались на составные части, – сказал Сергей.
– Как это?
– Сам не понимаю. Последний монах истаял прямо на моих глазах. Ты-то отстал немного, а я от него был шагах в десяти и все видел.
– И что же ты такого видел?
– Да с ним произошло то же самое, что и со скелетами. Я заметил. Как только моргнул его факел, тут же с монаха будто ссыпалась одежда, и за секунду до того, как факел полностью погас, начала разрушаться его кожа, будто бы она была из песка или праха. Что происходило потом, я не видел, но после того, как ты зажег фонарь, его и след простыл.
– То есть за те несколько секунд, пока я вынимал фонарь, он рассыпался, словно песчаная статуя? И то же самое произошло с его сотоварищами?
– Похоже, что так.
– Просто иллюзион какой-то, а не пещера, – тяжело вздохнул Виктор. – Ну ладно, пошли. Надо отыскать выход в ближайшие двенадцать часов.
– Куда? Куда опять идти? Я и так с ног валюсь!
– Я и сам еле живой, но идти-то надо, хоть куда-нибудь. Кстати, сколько на твоих времени?
– Двадцать десять. А на твоих?
– Двадцать один сорок пять.
– Ну хорошо, давай немного отдохнем и поедим что-нибудь.
Они забрались в круглый аппендикс, расстелили полиуретановый коврик и зажгли тепловую шашку в печке.
– Для начала определимся, – сказал Сергей. – Сам понимаешь, бесцельно метаться по лабиринту бесполезно. Надо бы нам выработать какую-либо тактику.
– Мировая классика в лице Тома Сойера подсказывает, что надо двигаться вдоль одной из сторон, – без энтузиазма в голосе отозвался Долгий. – Но я бы для начала постарался отыскать следы монахов. Только не сейчас, утром…
Ложка выскользнула из его руки, и Виктор, тяжело привалившись спиной к стене, мгновенно заснул.
«Утро», или то, что можно было условно назвать утром, не принесло им никакого облегчения. Мало того, что им не удалось отыскать следов исчезнувших монахов, даже их собственные-то следы, казалось, растворились в покрывавшем пол невесомом прахе. Бесцельно проблуждав около часа по коридорам, они забрели в зону довольно сильных разрушений. Но движимые не столько любопытством, сколько возрастающей жаждой, альпинисты протискивались вперед, рассчитывая найти если не поток, то хотя бы слабую струйку воды, стекающую вдоль одного из разломов. Их усилия не пропали даром. Преодолев несколько труднопроходимых завалов, шедший впереди Светлов оказался в крохотном шарообразном зале, в котором их ожидали целых два сюрприза.
– Стой, Вить, – скомандовал Сергей, первым протиснувшись в зал, – здесь что-то не так.
– Что еще? – насторожился тот.
– Чувствуется движение воздуха, – ответил Светлов. – Кажется, тянет откуда-то снизу. Даже создается впечатление, что я попал в своеобразный воздуховод и будто слышу нечто похожее на шум вентиляторов.
– Вентиляторов? – удивился Виктор. – Да откуда здесь вентиляторы? У тебя, наверное, галлюцинации начались.
– Нет, я правду говорю, – прервал его Сергей, – да ты сам послушай.
Он помог Виктору протиснуться через расщелину.
– Что за сопли там висят? – спросил тот, указывая ледорубом на потолок. – Никак сталактиты?
Виктор тоже поднял голову.
– Да здесь дыра какая-то. Иди сюда, здесь лучше видно. Стой, тут и внизу тоже дыра.
Он подполз на животе к отверстию.
– Труба уходит куда-то очень глубоко, – сказал Сергей, – и она прямая как стрела. Конца и края не видно.
– А наверху что?
Сергей перевернулся на спину.
– Господи, – воскликнул он, – да там небо. Далеко, правда, очень далеко.
– Может быть, все же удастся туда протиснуться, – придвинулся к нему Виктор, – а, Серега? Как ты считаешь?
– Давай попробуем. Только как мы это сделаем?
– Очень просто. Я встану вот здесь, у дыры. А ты залезешь мне на плечи и вколотишь первый костыль как можно выше. Перекинем через него канат, и я подтяну тебя на полтора метра вверх. Там ты вколотишь еще костыль и т.д. и т.п.
– А если ты поскользнешься, – Сергей указал на отверстие в полу, – мы с тобой и костей не соберем.
– Что же, подыхать здесь от холода и жажды?
– Черт с тобой, становись, – махнул рукой Сергей, – погибать, так с музыкой.
Навесив на пояс набор прочнейших титановых крюков и костылей, он отцепил «трикони» с ботинок и, зажав в зубах рукоять ледоруба, осторожно вскарабкался на плечи своего напарника. Стараясь не смотреть вниз, Светлов на ощупь отцепил первый костыль и, максимально вытянув руки, попытался вогнать его в сползшую из верхнего отверстия породу. Удар, еще один, и костыль выскочил из его руки.
– Не торопись, – прошептал Виктор, – я тебя держу.
Сергей сорвал с пояса следующий костыль и попробовал его вбить. Отдача оказалась такой сильной, что он не удержал равновесия и со сдавленным вскриком рухнул вниз.
– Да что с тобой, – схватил его за руку Долгий, – совсем ослабел? Костыль вбить не можешь?
– Там не камень, – тяжело дыша, проговорил Светлов, – стекло какое-то. Пробить совершенно невозможно. Даже не пытайся, – добавил он, видя, что Виктор тянет руку к его ледорубу, – я тебя на плечах не удержу. И, кроме того, если хочешь попробовать, то вбей для начала крюк сюда, – указал он себе под ноги. – Здесь точно такие же натеки.
Виктор опустился на колени и принялся остервенело колотить молотком по оплывшим каменным наростам. Подождав, пока тот устанет, Сергей обнял его за плечи:
– Давай попытаемся запустить наверх «кошку». Вдруг зацепимся.
Торопливо снарядив ледоруб, они пристроили его у края провала и произвели выстрел. Но «кошка» задела стенку каменного канала и с металлическим звоном рухнула вниз. Они еще два раза попытались выбросить «кошку» наружу, но безрезультатно.
– Не унывай, брат, – старался подбодрить Виктора Сергей. – Не удается выбраться наверх, будем спускаться вниз. Ты чуешь, как снизу тянет холодом? Стало быть, там есть ледник, а значит, и вода. Может, найдем промоину, по которой она выходит наружу. Давай решаться, либо вниз, либо…
– А, черт с тобой, – махнул рукой Долгий, – лезем вниз.
Вколотив «кошку» в подходящую расщелину, они привязали к ней включенный фонарь и стали осторожно спускать его в проплавленный неведомым лучом лаз.
– Чувствуешь, труба-то с наклоном идет, с маленьким, но с наклоном, – сказал Виктор. – Впрочем, это не страшно. Будем ориентироваться по натяжению веревки. Если оно ослабнет, значит, фонарь добрался до дна или до какой-то опоры.
Но и вытянув стопятидесятиметровый канат на всю длину, они поняли, что твердой основы фонарь так и не достиг. Надставив его последним тридцатиметровым куском, они с замиранием сердца стали опускать его в пролом. И только когда до конца отрезка осталось чуть менее десяти метров, веревка ощутимо провисла.
– Фу-у, – облегченно выдохнул Светлов, – а я уж опасался, что придется прыгать без парашюта!
– Не волнуйся, еще напрыгаемся, – откликнулся Виктор, решительно спуская ноги в пролом. – Ты
