ручонкой.
— Махмуд! — удивленно воскликнул Уолтер. — Что тут происходит? Освободи меня от этого разъяренного парнишки.
Махмуд с трудом оторвал от него злого мальчишку и посадил его, сопротивлявшегося и плачущего, себе на плечо.
— Массер бой! — широко улыбался Махмуд — Он боится, что ты заберешь его мать.
— Его мать?! — Уолтер поражение уставился на слугу. — Махмуд, что ты говоришь? Он… не может быть…
Махмуд продолжал улыбаться и утвердительно качал головой:
— Да, массер. Это ваш сын. Хороший мальчишка, массер. Почти три лет…
Уолтер застыл на месте. Он смотрел на слугу и мальчика, который старался освободиться от объятий Махмуда, чтобы снова прийти на помощь матери.
«Это мой сын! — подумал Уолтер. — Не могу поверить, что ко мне вернулась жена, и теперь еще это! Просто не могу этому поверить!»
— Ваша жена потеряла сознание, — послышался голос Джозефа. — Ее следует немедленно внести в дом.
Уолтер взглянул на лицо Мариам. Ее глаза были закрыты, и ресницы казались длинными и очень темными на фоне бледных худых щек. Уолтер не мог уловить ее дыхания, и ему стало страшно, что в этот момент безжалостная судьба может ее забрать у него. Он снова начал энергично пробираться между зеваками.
— Джозеф, она очень больна.
Волнение изгнало из его головы даже радостное сообщение о том, что у него появился почти трехлетний сын.
— Она очень легкая, и я боюсь самого страшного! Джозеф помогал расчистить для него путь. Он обернулся и улыбнулся Уолтеру.
— Ей нужно как следует отдохнуть и хорошо питаться, — радостно заявил старик. — Наша Элспи сейчас приготовит ей питательный суп, и она придет в себя.
— Дай Бог, чтобы ты оказался прав.
Они добрались до двери под раскачивающейся вывеской, и Уолтер оглянулся.
— Махмуд мне сказал, что это — мой сын, — почти шепотом в изумлении сказал Уолтер. — Я до сих пор не могу в это поверить. Наверно, мне все это снится. — Голос его задрожал. — Джозеф, это поразительный сон.
— Милорд, я полностью в этом уверен, — ответил преданный Джозеф. — Стоит только взглянуть на этого чудесного парнишку… Я сразу понял, что это ваш сын. Он точная ваша копия и копия графа Рауфа. И кроме того, хочу добавить, что он чем-то смахивает на моего старого друга Уолта Стендера. А какой он смелый! Как начал вас колотить!
Элспи вышла, чтобы помочь Мариам. Она уложила бедняжку на постель и заставила выпить глоток крепкого вина. Потом принялась массировать худые руки и ласково приговаривать:
— Ну, мой бедный ягненочек! Ты такая красавица, моя бедная девочка!
Она продолжала ухаживать за Мариам и все время наклоняла вниз голову, чтобы Уолтер не мог разглядеть ее лицо.
Уолтер стоял возле постели и с таким отчаянием смотрел на безжизненное тело жены, что Джозеф заставил его тоже выпить вина. Уолтер повиновался, не отводя взгляда от бледного лица Мариам.
— Как ты считаешь, она придет в себя, Джозеф?
— Конечно, милорд. Взгляните, у нее порозовели щеки.
Действительно, она начала дышать глубже, и щеки на самом деле стали розовыми. Уолтер присел на край кровати и поднял руку Мариам. Рука была теплой. Он взглянул на Джозефа и радостно улыбнулся.
Ресницы Мариам слабо затрепетали, глаза медленно открылись. Она не сводила взгляда с Уолтера, и он понял, что жена пыталась понять, не привиделся ли он ей. Мариам боялась, что, если она полностью придет в себя, Уолтер может исчезнуть.
— Уолтер, — прошептала Мариам. — Неужели это ты? Ты мне не снишься?
— Мариам, родная, это не сон, — ответил Уолтер, склоняясь к любимой и беря ее за руку. — Милая моя, ты наконец дома! Я тоже с трудом верю, что это не сон. — Уолтер помолчал и наклонился к ней еще ниже. — Как ты себя чувствуешь?
— Гораздо лучше, мой Уолтер! Джозеф прервал их разговор:
— Мне кажется, что нам нужно покормить миледи.
Мариам пыталась возражать, когда Элспи принесла тарелку супа и начала ее кормить с ложечки. Уолтер сказал, что она должна что-то съесть, и обнял ее за плечи, чтобы Мариам было удобнее глотать. Мариам положила головку мужу на плечо. Ей было так приятно ощущать его близость и тепло.
Она улыбалась мужу, и губы у нее дрожали.
— Таффи, тебе следует немного поесть, — настаивал Уолтер, крепко обнимая жену за хрупкие плечи. — Прошу тебя, не отказывайся от супа.
Мариам боялась отвести от него взгляд, но согласилась съесть супчика. Теплота супа придала ей силы, и она вздохнула:
— Ты прав, Уолт. Суп очень хороший.
Уолтер забрал у Элспи ложку и принялся сам кормить любимую. Но Мариам была в состоянии сделать всего несколько глотков.
— Пока все, милый. Я доем суп попозже.
Уолтер помог ей прилечь на подушку, но не стал убирать руку. Он низко нагнулся к ней и коснулся губами уха.
— Я очень счастлив, но не могу передать тебе все мои чувства.
— Ты мне об этом расскажешь потом.
Мариам говорила с огромным трудом, и только ее глаза сияли от счастья.
— Я так скучал о тебе, — спустя некоторое время сказал Уолтер. — Я не знал, что делать. Между нами лежал огромный мир!
Мариам медленно кивнула головой:
— Я знаю, Уолтер. Ты… ты бы не смог меня найти. Мне нужно было самой искать тебя. — Она перевела дыхание. — Мне было бы легче это сделать, если бы я знала больше, чем те самые важные два слова.
— Уолтер и Лондон. Дорогая, ты смогла пересечь огромные пространства, зная только эти два слова!
Мариам долго молчала.
— Да, эти два слова помогли мне добраться до Англии, мой дорогой Уолтер!
— Всю мою жизнь я не перестану удивляться этому.
— Мне казалось… в самом конце путешествия, что… оно никогда не кончится. Я была очень больна и почти отказалась от надежды увидеть тебя снова. Но Бог, о котором ты мне так много рассказывал, дал мне силы, и я приехала сюда.
Элспи принесла суп для мальчика и Махмуда, и они с удовольствием приступили к делу. Вновь встретившиеся возлюбленные не сводили взглядов друг с друга. По временам они улыбались, вздыхали и пытались смахнуть с ресниц счастливые слезы. Это было настоящее счастье!
Мариам жестом попросила, чтобы Уолтер склонился к ней пониже.
— Мне кажется, — шепнула она, — что теперь тебе нужно поближе познакомиться со своим сыном.
Уолтер подошел к мальчику. Тот закончил есть и тихо сидел на полу.
— Как тебя зовут? — спросил Уолтер по-гречески.
— Я — Уолтер.
— Уолтер? Конечно! Я был бы очень расстроен, если бы тебя звали по-другому. Ты уже третий Уолтер в нашем семействе, и я надеюсь, что их еще будет очень много в нашем роду. Все они будут Уолтеры из Герни. У тебя есть еще какое-нибудь имя?
Мальчика удивил этот вопрос.
— Я — Уолтер, — упрямо повторил он.
