соперники бросались вперед, пытаясь отвлечь внимание противника и подловить его на неправильном движении. Если они обхватывали друг друга руками, начиналась трудная борьба. Они толкали и пихали противника, громко хрюкали и орали от напряжения. Сражение заканчивалось, только когда один из борцов оказывался без сознания на земле.
Монголы не сводили взгляда с борцов. Они вертелись в седлах и неистово вопили:
—
— Неужели они никогда не насытятся кровью? — спросил Уолтер.
Потом начали устанавливать цели для соревнования лучников, и зрители образовали две длинные линии. Было ясно, что стрельба из луков — главное событие соревнований. Всадники не переставали спорить и заключали между собой пари. Тристрам сильно волновался и щелкал тетивой лука.
— Посмотрим, посмотрим, — сказал он. — Они отметили короткую дистанцию. Неужели их маленькие игрушки больше ни на что не способны? Уолт, это же работа для женщин!
Уолтер понимал, что для англичан это действительно короткая дистанция. Но все равно было интересно наблюдать за искусством степных лучников. Они стреляли с седел. Сначала с неподвижного коня. Стук стрел, попавших в цель, походил на звук капель дождя, барабанивших по деревянной крыше.
Когда эти соревнования были закончены и все участники разобрались с заключенными пари, всадники стали стрелять, мчась к цели на полной скорости. Конечно, точность попадания сразу снизилась, но тем не менее лучники проявили высокое мастерство.
Это было потрясающее зрелище. С дикими криками стрелок на ходу пытался развернуть коня, из-под копыт с грохотом сыпались комья замерзшей земли. Если он попадал в цель, вокруг звучали громкие возгласы одобрения. Если промахивался, зрители начинали издеваться над ним.
Когда была выпущена последняя стрела, Тристрам крепко ухватил Уолтера за руку.
— Уолт! — умоляюще сказал он.
— Да?
— Я не могу сдерживаться. Неужели мы позволим этим диким животным, горластым убийцам детей, думать, что они лучшие лучники в мире? Уолт, у меня руки чешутся! Я себе никогда не прощу, если не продемонстрирую большой лук. — Трис тяжело дышал, его обычно спокойные глаза сверкали, руки дрожали. Молодой человек закинул лук на плечо. — Мы должны это сделать ради Англии! — воскликнул он.
Уолт не успел оглянуться, как Тристрам выбежал к стартовой линии, держа большой лук на вытянутой руке в знак того, что он желает принять участие в соревновании.
Зрители уже начали расходиться, но быстро вернулись. Они не ожидали подобного вызова, и на некоторое время монгольские всадники словно застыли в седлах. Потом те, кто был поближе к Тристраму, соскочили с коней и сгрудились вокруг него. Один монгол протянул руку и вырвал лук у англичанина.
Тристрам не стал отнимать лук, но было видно, что он с трудом сдерживается.
Лук передавали из рук в руки, все трогали полированную поверхность и пронзительными голосами удивлялись отсутствию рога и металла. Было ясно, что они считали лук негодной игрушкой.
Один из монголов взял лук и стал его натягивать. Это было очень трудно, и он старался изо всех сил. Сальная морда перестала ухмыляться: дикарь был поражен. Он бросил бы лук на землю, если бы Тристрам не подскочил к нему и не вырвал лук у него из рук. Он толкнул монгола, и тот полетел на песок.
Уолтер сильно волновался. Вдруг он услышал резкий приказ, отданный собравшимся вокруг Тристрама. Он не видел, кто это сделал, но голос был очень властным. Лучники, начавшие теснить Тристрама, отшатнулись от него. Через несколько секунд через толпу к Уолтеру пробрался отец Теодор. Было видно, что священник обеспокоен.
— Высокий парень будет стрелять. Это приказ. Скажи ему об этом.
— Все будет по-честному?
— Ему никто не станет мешать. Но если он выстрелит не лучше остальных, то лук сломают о его голову. Юный сэр, они будут пытаться причинить ему как можно больше вреда! Можете быть уверены, что они постараются выбить ему мозги!
У Уолтера сжалось сердце. Раньше его никогда не охватывал такой ужас. Уже много недель Тристрам не тренировался и, видимо, не сможет так точно поразить цель. Кроме того, тетива ослабела, потому что он ее давно не подтягивал.
До сих пор ветра почти не было, но сейчас он начинал дуть с прежней силой. Тристрам обязательно проиграет. Уолтер был в этом уверен, но прекрасно понимал, что обратного пути уже не было.
— Чем же все это закончится?
Уолтер встал рядом с другом. Что бы им ни грозило, они должны выстоять вместе.
— Постарайся побить их, — сказал он Тристраму.
— Хорошо! — Казалось, Тристрам ничего не боялся. Он был абсолютно спокоен и уверен в себе.
— Не волнуйся, Трис. Ты будешь стрелять ради Англии. Нет! Ради славы и чести всего христианского мира!
Тристрам коснулся перчатки там, где был почти полностью выцветший девиз.
— Иисус, направь мою стрелу в цель! — взволнованно проговорил он.
— Не забудь о ветре, — предостерег его Уолтер. — Похоже, он начинает крепчать.
Тристрам внимательно посмотрел на цель.
— Я не смогу повторить их трюки, но я покажу им, как далеко может лететь моя стрела.
Он улыбнулся и жестом попросил отодвинуть цель подальше. Цель оттащили примерно на двадцать ярдов. Трис вновь показал, чтобы ее отнесли еще дальше. Так повторялось три раза. Каждый раз мишень отодвигали все дальше и дальше, пока она не оказалась на расстоянии в два раза дальше прежнего. Уолтер в ужасе наблюдал за перемещениями. Он не сомневался, что все закончится очень плохо, но боялся что- либо сказать Трису. Он опасался, что рука друга дрогнет, если Трис станет заранее думать о проигрыше.
Уолтер решил, что сейчас мишень находится от них в трехстах ярдах. Он знал, что сильный лучник может послать стрелу на это расстояние, но точно в цель не попадет. «Он не помешался?» — подумал Уолтер в панике.
Тристрам понял, что творилось в душе друга.
— Все или ничего, — холодно заметил он. — Если мне удастся преподать им урок, он будет очень наглядным. Ну, дружище, готовься.
Длинные ряды наблюдателей шумели от волнения. Монгольские лучники подогнали поближе своих коней. Все ждали чуда.
В воздухе пробегали заряды напряжения. Монголы были поражены смелостью европейца, когда тот попросил подальше отодвинуть мишень, но собирались воспользоваться любой его ошибкой.
— Господь наш на небесах, — тихо молился Уолтер, — обрати внимание на твоего храброго слугу Тристрама Гриф-фена. Пусть руки у него будут крепкими, а глаза — зоркими. Придержи ветер, чтобы его стрела попала в цель!
Трис поставил ногу на отметину и осторожно начал натягивать тетиву. Казалось, лук с радостью узнал верную и знакомую руку. Уолтер видел, что руки у Триса не дрожали.
Ветер раздувал войлочные плащи всадников и шевелил плюмажи на тюрбанах торговцев. Трис решил переждать и сделал шаг назад. Как бы отвечая на тихую мольбу Уолтера, ветерок прекратился. Лучник воспользовался передышкой и снова выступил вперед. Он поднял лук и прицелился. Левая рука отпустила стрелу.
Стрела полетела с громким, свистящим звуком и понеслась прямо туда, куда направил ее Тристрам, а потом стала постепенно забирать вверх, описывая красивую дугу. Стрела неслась с удивительной скоростью. Затаив дыхание, Уолтер наблюдал за ее полетом. Цель казалась такой крохотной и располагалась так далеко, что он не надеялся, что тонкая стрела найдет себе там место для отдыха.
Произошло чудо. Раздался слабый звук «пинт!», и на белой мишени показалась черная черточка.
Толпа разразилась воплями. Уолтер подпрыгнул высоко в воздух. Напряжение разрядилось криками радости:
— Святой Георгий! Святой Георгий поддержал Англию! Он подбежал к другу и крепко его обнял. По щекам Уолтера текли слезы.
