– Кстати, вот и она. – Джим показывает рукой в противоположный конец зала, и я вижу Шарлотту, занятую увлекательной беседой с матерью Грейс.
Глазам не верю!
Каким-то чудом она оказалась за одним столом с мужчиной, который ей нравится и который считает ее «милой», и что? При первой же возможности Шарлотта сбегает, чтобы развлечь разговорами маму нашей подруги! О, Шарлотта, сколько же еще мне придется с тобой вынести?!
– Все в порядке? – доносится голос Джима.
– Конечно, а почему ты спрашиваешь?
– Ну, ты покачала головой.
– Правда? Я думала о... э-э... повышении муниципальных налогов – ужасно, правда? Ладно, извини, увидимся позже!
Полная решимости не упустить Шарлотту, я иду через зал и вдруг вижу поодаль Джека. Рядом с ним – жених Джорджии, Пит. Пока я размышляю, о чем эти двое могут беседовать, Джек замечает меня и машет рукой.
Я в нерешительности замираю посреди зала. Что делать? Помахать в ответ – значит, показать свой интерес (чего я хочу меньше всего на свете), а не ответить – просто невежливо...
– Вот ты где, Айви! – слышу я знакомый голос прямо за спиной и холодею. Потом медленно оборачиваюсь, понимая, что мою судьбу уже решили.
Гарет. Это первая встреча с тех пор, как я отправила его в отставку...
– Слушай, – частит Гарет, – нам надо поговорить!
О Господи...
– Не стоит так напрягаться, Айви.
– Да я и не напрягаюсь!
Вранье. На самом деле я весь день старательно избегала встречи с Гаретом, будучи уверена, что он завяжет раз-гонор на тему «наших отношений» – удовольствие не менее сомнительное, чем серия средневековых пыток.
– По-моему, мы должны обсудить наши отношения!
– Правда? – бормочу я. В животе что-то неприятно екает. – Вряд ли сейчас подходящий момент...
– Момент нормальный, – решительно обрывает Гарет. – И это очень важно. Мне нужно кое-что спросить у тебя, Айви.
– Да? – Я украдкой озираюсь в поисках запасного выхода.
– Скажи честно: ты порвала со мной из-за... – он оглядывается, – из-за того нижнего белья?
В паре столиков от нас гости дружно хохочут. Я понимаю, они не могли нас слышать, и все же непроизвольно вздрагиваю. Одно только воспоминание о кошмарном подарке ко Дню святого Валентина, заказанном в некоем каталоге под названием «Горячие и возбуждающие», способно вызвать у меня истерику. Разумеется, я так и не надела комплектик; впрочем, я уверена: от такого количества резины кожа немедленно покрылась бы сыпью. Даже при наличии двух огромных дыр на груди – очевидно, для вентиляции.
– Не скрою, Гарет, я предпочла бы «Ла Перла». Хотя, – продолжаю я поспешно, пока он не счел меня бессердечной, – причина не в этом.
Поздно. Щенячьи глаза Гарета наполняются слезами, во взгляде – укор подопытного животного. Я чувствую себя бесконечно виноватой...
– Тогда почему, Айви? – всхлипывает Гарет. – Ради Бога, почему?
И яростно шмыгает носом.
Шмыгает, я сказала, хотя на самом деле звуки больше похожи на мычание, громкое и продолжительное. Или на агонию кофемашины за пять секунд до взрыва. Ясно: эмоциональной бури не миновать.
– Пожалуйста, не плачь. – Я хватаю Гарета за руку.
Надо что-то делать! Вдобавок дядя Боб и тетя Мэрион уже с интересом поглядывают в нашу сторону.
Тем временем Гарет извлекает из кармана потрепанный носовой платок и сморкается с такой силой, что его глаза едва не выскакивают из орбит, после чего комкает платок и бросает на столик. Я пытаюсь сосредоточиться на словах Гарета, но это нелегко. Мне трудно оторвать взгляд от содержимого платка, которое подозрительно напоминает некую таинственную субстанцию из фильма «Охотники за привидениями».
– Я не собираюсь плакать, – говорит он храбро, выжимая улыбку. – Не собираюсь... – Пауза. – Оо-о-о! Аййй-й-ви!
Меня одновременно разрывают два чувства – презрение к себе и отчаянное желание оказаться далеко-далеко от свадебного шатра.
Знаю, есть только один выход. Я поворачиваюсь к Гарету, беру его за руку и проникновенно смотрю в глаза:
– Гарет, ты прав. Нам действительно нужно поговорить.
У парня такой изумленный вид, словно я предложила ему сбежать в Финляндию и усыновить двенадцать оленят.
– У-уф, – с облегчением вздыхает он. – Так ты согласна? Согласна, что мы должны все обсудить?
– Целиком и полностью! Только не сейчас. Я очень занята – нужно срочно помочь маме Грейс... – Я судорожно оглядываюсь в поисках светлой мысли. – Э-э... с салфетками!
Гарет смотрит на меня как на умственно неполноценную.
– С салфетками? Обед уже закончился!
– Салфетки пожароопасны, – авторитетно заявляю я. – Нужно убирать бумажные отходы, так Евросоюз постановил. Одна непогашенная сигарета – и тут будет «Ад и поднебесье». И никакой Стив Маккуин на помощь не придет!
Взгляд у Гарета озадаченный.
– Никогда ничего подобного не слышал! И потом, салфетки ведь были из ткани!
– Еще хуже, – трагически вздыхаю я. – Извини, Гарет, мне пора. Увидимся – обещаю!
Глава 16
Первые восемнадцать лет жизни Шарлотта провела в доме с мансардой в Уиднесе (графство Чешир – однако не та его часть, где легче наткнуться на миллионера, чем отыскать настоящую женскую грудь). У Шарлотты любящие родители, которые оставались вместе – ради блага детей – так долго, что почти забыли о взаимной ненависти. Шарлотта работает в налоговом департаменте; впрочем, я толком не знаю, что именно она делает. Всякий раз, когда разговор заходит о ее работе, глаза у всех присутствующих затуманиваются (совсем как у моей двоюродной бабушки Хильды, когда в доме престарелых ей дают слишком много таблеток).
Иными словами, Шарлотте не приходится хвастаться своим происхождением; впрочем, данный факт не объясняет ее патологической застенчивости. И практически полного отсутствия личной жизни.
– Ну и чего тебя понесло трепаться с мамулей нашей Грейс? – спрашиваю я как бы невзначай (немалых усилий стоило вызволить Шарлотту из увлекательной беседы на тему флористики).
– А что тут такого? – удивляется Шарлотта.
Я осторожно подбираю слова – нельзя ее спугнуть.
– Ну... мне просто показалось, что вы с Джимом очень мило беседовали, разве не так?
Шарлотта выглядит смущенной.
– Вообще-то да. Но мне было не менее приятно общаться с миссис Эдвардс!
– О чем вы говорили, могу я узнать?
Н-да... Чувствую, мне предстоит работенка не из легких. Шарлотта пожимает плечами:
– В основном о судоку.
– Судоку? – уточняю я после многозначительной паузы.
– Ну да. Что тебя так удивляет?
– А ты увлекаешься судоку?
– Вообще-то нет, но...
– Тебе это хоть сколько-нибудь интересно?
