– Давай все по порядку, мать, и ничего не пропуская.
– Мне нечего сказать тебе, варркан. Ты не должен ходить в замок. К добру это не приведет.
– Что касается добра, то давай не будем об этом. Конкретно, почему я не должен появляться в замке?
– Ты умрешь, варркан!
Я рассмеялся.
– Если это единственная причина, то можешь больше ничего не говорить. Я слишком часто смотрел смерти в глаза, чтобы не рискнуть еще раз.
– На этот раз все будет совсем иначе.
– Послушай старуха! – не выдержал я. -Кто указал мне дорогу? Кто спрятал меня? Кто в конце концов, вызвал меня и захотел освободить свою дочь? И после всего этого ты пугаешь меня смертью?
– Все это так. Но в замке произошли некоторые перемены.
– Ну что там у вас? Революция, землетрясение? Что может задержать меня? Мир завоеван, и я имею право на принцессу.
– Принцессы больше нет, – перебила меня ведьма.
Тяжелыми молотами ударялся каждый звук в мой разгоряченный мозг. Не сразу, но я понял, что сказала старуха. Я схватил ее за руку, с силой сжав ладонь, зашипел:
– Что с принцессой? Она… умерла? Старуха горестно покачала головой.
– Лучше было бы и для тебя, и для меня, да и для всего мира, чтобы она умерла.
– Не тяни, ведьма, что с нею? Ты сама произнесла над нею заклятье, ты и отвечаешь за все, что с нею произошло.
– Я слишком стара, чтобы контролировать свои силы, а зло слишком могущественно, чтобы упустить такую добычу. Я не в силах сказать, что с моей дочерью. Посмотри сам.
Глаза старухи уставились прямо на меня. Я вошел в ее сознание и начал искать нужную информацию, но едва только нащупав ее, я в ужасе отшатнулся.
– Вот видишь, варркан, все закончилось слишком плохо.
– Давно это случилось? – я был раздавлен и разбит. Все мои труды оказались напрасны и тщетны. Я так и не получу главного приза.
– Видимо, как только ты убил второго Файона.
Молчание ненадолго посетило нас, разрешая немного собраться с мыслями.
– Как ты живешь с ней, одна в пустынном замке?
– Я ее мать, и она меня не трогает. Пока не трогает. Но меня не страшат будущие дни. Я слишком долго жила на свете, могу позволить себе умереть от руки собственной дочери.
– Когда она будет готова?
– Через три дня, если ничего не случится. Хотя, что может случиться? Через три дня она выйдет в мир, и тогда…
Старуха обреченно замолчала, затем дотронулась до моего лба шершавой ладонью:
– Уходи, Файон! Ты сделал свое дело. А теперь спасайся сам и, если сумеешь, спаси тех, за кого ты всегда сражался.
Силуэт старухи еще некоторое время мелькал среди деревьев, а затем скрылся вовсе.
Тишина снова опустилась на лес, становясь моей постоянной соседкой. Я оглянулся вокруг, ожидая Ило. Но, видимо, она получила от меня все, что хотела. Усталость, небывалая усталость навалилась на меня. Неужели все пошло прахом? Неужели даром погибали мои друзья и мои враги? Зачем вообще я оказался в этом противном и скользком мире?
То, что произошло с королевой и моей принцессой, было ужасно. Как сказала мать Иннеи, осталось всего три дня. Как спасать людей? Собрать их всех и отправить в другие страны? Кто мне поверит, да и туда, за моря и океаны дотянутся руки (руки ли) королевы. Руки. Само слово неприятно резануло слух. Кто может сказать, что есть принцесса? Образ того, что открылось мне в мозгу старухи, лишь крупица того, что скрывается за стенами замка. Лишь частица. Ужасная и кошмарная. Что же тогда есть целое? Иннея! Неужели все?
Я сидел на поваленном дереве и, зажав голову руками, плакал, как тогда на шоссе. Как и в тот раз, я завоевал и потерял свою любовь. Но на этот раз бесповоротно.
– Не плачь, Файон, – лицо Ило склонилось надо мной зеленой веткой. – Никто не знает своего будущего. Человек сам создает свою судьбу.
– Что ты можешь знать о будущем, крошка? – выдохнул я, стараясь успокоиться.
– Будущее, как звезды, – улыбнулась Ило. – кто-то ловит их полными горстями, а кто-то спит во время звездопада.
Я уже достаточно пришел в себя, чтобы отметить, что Ило появилась как раз вовремя, чтобы не дать мне окончательно впасть в тоску.
– Почему ты пришла снова?
– Не знаю, – пожала плечами Ило, – меня что-то тянет к тебе. Отец говорит, что это зов жизни.
– Ты что, рассказала все отцу? – ужаснулся я.
